О чем молчит ласточка

Юра некоторое время молчал, а потом написал:

«Хотя не исключено, что со мной тебе в спину упиралось бы нечто другое».

«Юра!»

Тот прислал в ответ хохочущий смайлик.

«Ладно, я пойду спать. Надеюсь, теперь ты будешь засыпать с мыслями обо мне. Спокойной ночи».

«Спокойной». – Володя занес было палец над смайликом с поцелуем, но в последний момент передумал. Решил, что это уже чересчур по-детски.

Засыпать с мыслями о Юре действительно было приятно. Очень легко представлялось, как он лежит рядом, тесно прижимается и дышит Володе в шею. Избавиться от этих мыслей оказалось непросто, а стоило немного провалиться в сон, как образ Юры стал даже более четким, почти осязаемым. Понимание того, что это лишь фантазия, навевало тоску – когда еще они смогут заснуть в одной кровати в реальности?

С утра мать оживилась. Вечером, утомленная после дороги, она больше молчала, а теперь проснулась раньше Володи, разбудила его и за завтраком во всех подробностях пересказала поездку. Он слушал вполуха, одновременно желая Юре доброго утра в ICQ. Тот был офлайн, но Володя все равно решил ему написать:

«Вчера еле уснул, все думал о тебе. Караул какой-то, если так продолжится – совсем спать не смогу», – и добавил смеющийся смайлик.

– Детки у нее, конечно, такие карапузы, – тараторила мать, наливая себе чай. – И вот вроде, знаешь, новорожденные всегда такие… страшненькие, а эти – ну прелесть! Вова в близняшках просто души не чает, ходит их качает постоянно, что-то рассказывает – хотя что они понимают, им месяц от роду! Алина даже раздражается: как Таня привозит их в гости к деду, так он обо всем забывает. И никому не дает с ними возиться, даже подгузники сам меняет! Такие забавные. Вова же облысел уже, а у малышек волосы только-только появились, да и светлые совсем, незаметные. Он внучек на руках таскает, ну натурально лысый Змей Горыныч с тремя головами!

Володя вопросительно посмотрел на мать, пытаясь представить, что за монстра она выдумала. Он запутался в именах еще сильнее, чем в хронологии событий, и за последние пять минут потерял нить повествования. Попытался разобраться: Вова – двоюродный брат, Алина – его жена. Таня – какая-то их родственница, но о каких еще близнецах идет речь?

– Мам, я запутался, откуда взялись близнецы?

Она удивленно на него уставилась.

– В смысле, разве я тебе не говорила? Таня же родила!

Он кивнул, но все равно мало что понял.

– А Таня?..

– Сынок, ну что у тебя с памятью? Таня – дочка Вовы. Близнецы – его внуки. – Она задумалась на несколько секунд, а потом добавила: – Ты, наверное, им двоюродным дедом приходишься.

Володя растерялся. Он помнил, что Вова рано женился, еще лет в двадцать, и что дочка у него родилась вскоре после свадьбы. И понятно, что она взрослая, неудивительно, что родила. Вот только у Володи с братом разница всего четыре года, а тот уже дедушка? У него уже есть внуки? Будь Володя обычным мужиком с гетеросексуальной ориентацией…

– О чем задумался, сынок? – Мать обеспокоенно смотрела на него.

– Да так, – отмахнулся он. – Удивился, если честно.

– Да уж, сынок, тебе тоже не мешало бы задуматься о семье и детях, все-таки уже такой возраст, а ты…

Она не укоряла и не нравоучала – просто констатировала давно известный факт, но внутри тут же поднялась волна раздражения.

– Мам, не заводи опять эту шарманку, прошу.

Она поставила на стол перед Володей корзинку с печеньем и села напротив.

– Сынок, я ведь не пытаюсь обидеть, ты же знаешь, я просто переживаю за тебя. Я очень не хочу, чтобы ты остался один, понимаешь? – Она потянулась к нему через стол и взяла за руку.

Володя мысленно упрекнул себя за раздражительность. Мать действительно просто переживала, вот только он теперь не один. Но разве для нее это что-то меняло? Он никогда не посмеет рассказать ей о подобном – сделает только хуже и больнее: и ей, и себе. Узнай мать об их отношениях с Юрой, наверняка предпочла бы, чтобы ее сын остался одиноким.

Мысль о том, что его двоюродный брат стал дедом, не отпускала Володю до самого вечера. Возвращаясь домой, он прокручивал ее в голове, разглядывал с разных сторон, под разными углами. Эта мысль несла непонятное разочарование. Но в чем или в ком? В себе – ведь в его возрасте другие, нормальные, мужчины имеют семьи и взрослых детей? Или в Вове – разве он, первый, к кому Володя испытал настоящее влечение, не имеет права стареть?

Володя ломал голову, решая, что сделать, чтобы избавиться от этого бесполезного и мучительного ощущения. Игорь посоветовал бы разобраться в причине этих странных чувств. Но Володя не хотел заниматься самокопанием. Впрочем, не стал и пытаться подавить эти чувства.

Он решил поделиться своими переживаниями с Юрой:

«Мать привезла новость: мой брат, Вова, стал дедом. Тот самый Вова. Помнишь?»

«Его-то забудешь, – ответил Юра без смайлов и спустя несколько секунд добавил: – Он нашу фотку порвал, когда захлопнул дверь перед моим носом».

«Он старше меня всего на четыре года, а уже дед. Поверить не могу».

«Ха! Получается, что ты тоже дедушка, Володь!» – пошутил Юра.

Но Володю эта шутка рассердила.