О чем молчит ласточка

– Мне… – Юра задумался. – Пусто. Но я удовлетворен. Не знаю, как объяснить.

Володя корил себя за то, что часом ранее отказался от идеи пойти в архив вместе с ним. Казалось, что там он будет ему только мешать, но теперь, видя состояние Юры, Володя сердился – пусть и мешал бы, но наверняка смог бы помочь своим присутствием, поддержать.

Они вышли на ведущую к крематориям дорожку, перешли по мостику ров, который раньше окружал весь лагерь, и вдруг Юра остановился. Кивком указал на валун с высеченными на нем надписями. Первое слово Володя понял и так – Krematorium, а строчку ниже перевел Юра:

– «Подумайте, как мы здесь умирали».

Стоило сделать несколько шагов, как Володя увидел два приземистых здания, из крыш которых торчали широкие трубы. Они зашли в здание побольше. Через железную дверь, подписанную Brausebad, вошли в газовую камеру. Володя быстро осмотрелся – обычная на вид маленькая комнатка с глубоким полом и низким потолком с проделанными в нем дырками для леек, из которых никогда не лилась вода. Комната и не должна была выглядеть устрашающей, для узников это была всего лишь Brausebad – душевая. Юра не стал там останавливаться и прошел в следующую.

Крематорий был пуст: ни вещей, ни посетителей, лишь три печи и Юра перед ними. Володя встал рядом с ним, посмотрел на его безэмоциональный профиль. Но вдруг Юра скривился, будто от спазма. И все – больше никаких эмоций или слов. Володя оглянулся и, убедившись, что вокруг никого, стиснул пальцами Юрино плечо, а затем крепко обнял со спины. Юра склонил голову, коснувшись волосами его щеки.

Когда на пороге газовой камеры послышались голоса туристов, они вышли из крематория и направились через всю территорию к выходу.

– Володь, нам бы поесть перед дорогой, – вдруг подал голос Юра. – Кажется, здесь было кафе. Правда, там наверняка одни чипсы с колой. Можно в городе поискать что-нибудь приличное, но я не хочу тратить на это время.

– Ничего страшного, идем в кафе.

Обрадованный тем, что Юра наконец вышел из оцепенения и заговорил, Володя согласился бы есть что угодно, даже чипсы.

В кафе было полно народу – Володя едва нашел свободный столик. Юра ел молча, быстро заталкивал в себя еду и, толком не прожевав, глотал. Уставившись взглядом в тарелку, он лишь изредка поднимал голову, реагируя скорее на раздражители, чем интересуясь происходящим вокруг. А вокруг гомонил народ – студенты и туристы громко разговаривали, смеялись. Володя недоумевал – он считал, что каждый должен сидеть в скорбном молчании, хоть это молчание и тяготило.

– Давай обратно поведу я, – предложил он.

Юра нахмурился:

– Уверен? Ты же по автобану не ездил никогда.

– Сомневаешься в моих навыках? – Володя улыбнулся. Сперва вяло, но, увидев ответную улыбку Юры, шире.

– Ну хорошо. Я утомился, поспать бы как раз… – мягко ответил тот.

– Только вывези нас из города.

Сошлись на том, что до автобана поведет Юра, а там, на заправке, они поменяются. Чтобы попасть на трассу, пришлось проехать по городу Дахау. Солнце давно село, на улицы опустилась тьма, повсюду зажглись гирлянды. Володя любовался – до чего же красивые места, именно такими ему представлялись деревни в «Асе» Тургенева и «Вихре призвания» Гауптмана. Как странно было осознавать, что всего в нескольких километрах от этого идиллического места когда-то действовал концлагерь, а жителям говорили, что это вовсе не лагерь, а конфетная фабрика.

На заправке Володя сел за руль. Рассказав про правила вождения на автобане, Юра уютно устроился на пассажирском сиденье и накрылся пальто как одеялом, хотя в машине стало очень тепло, даже жарко.

Дорога обратно показалась долгой, но приятной. Юра сначала дремал, иногда открывал один глаз и комментировал что-нибудь, а вскоре действительно уснул. Володя поборол желание погонять и ехал очень осторожно. Все пять часов он слушал рождественские песни по радио, думал обо всем и ни о чем, ехал и ехал по указателям. На душе стало спокойно и мирно, а волновало только одно – как бы не пропустить нужный съезд.

Так и случилось – увидев указатель Stadtzentrum[3] и быстро сообразив, что значит это слово, Володя съехал на очередную заправку и разбудил Юру. Тот сверился с картой, а спустя десять минут вернул машину на правильный маршрут, и вскоре они прибыли домой.

Стоило вернуться в уютную старенькую гостиную, как Володя понял, что сил у него попросту нет. Чего нельзя было сказать о Юре – тот бодро устремился на кухню готовить ужин. Володя же, беспрестанно потягиваясь, переоделся, вернулся на кухню и сел, заявив:

– Помогать не могу, усну стоя.

– Яишенки? – улыбнулся Юра, ставя перед ним тарелку.

– О, давай. Спасибо!

Юра уселся напротив и принялся уплетать ужин за обе щеки.

– Мы так и не подумали, что будем делать завтра, – вспомнил Володя. – В Берлин?

– Ну почему не подумали? Подумали, даже решили. – Юра хитро прищурился. – Ты же говорил, что хочешь с моими друзьями познакомиться, так что завтра в клуб.

Об этом Володя забыл напрочь, а после целого дня, проведенного вместе, Юру не хотелось вообще ни с кем делить.