О чем поют птицы. Записки орнитолога о самых удивительных созданиях планеты

Танги уверен, что речь идет именно о болотной камышовке. Он узнает ее благодаря своеобразной мелодии, которую можно распознать среди тысяч других, поскольку в ней звучат напевы, имитирующие пение других птиц. Именно этим она отличается от других видов, например от тростниковой камышовки, которая тоже водится в здешних краях и по тембру напоминает пение славки.

Разумеется, пение болотной камышовки тоже длится почти непрерывно, без пауз. Но для нее характерна нервная последовательность скрипучих или свистящих слогов, многочисленные повторы, имитирующие крики и пение птиц, которые она когда-то слышала, – синиц, зябликов, славок, дроздов. В этом ее основная особенность.

На берегах больших водоемов Иль-де-Франса Танги с помощью моего бинокля наблюдал за черноголовыми чайками и речными крачками, которых нередко можно встретить в этих краях. Впрочем, когда я начинал интересоваться птицами, они тоже были редкостью, такой же, как еще один подвид славковых.

Это широкохвостая камышовка, или соловьиная широкохвостка, перелетающая с куста на куст, – маленькая коричневая птичка, пение которой похоже на громкий сигнал тревоги.

К счастью, сегодня она встречается гораздо чаще, чем во времена моей молодости.

Большая белая цапля – крупная болотная птица с длинными ногами, превосходящая по размерам серую цаплю, полностью покрытая белоснежными перьями, с длинным прямым и острым, как кинжал, желтым клювом. В полете и в состоянии покоя ее длинная шея изогнута в форме буквы «S». Но стоит птице насторожиться, как она выпрямляет шею и молниеносно хватает добычу.

В 1966 и 1970 годах в регионе Иль-де-Франс были зафиксированы только два случая появления большой белой цапли. В следующий раз ее видели в 1977 году. В «Атласе птиц, гнездящихся во Франции» («Atlas des oiseaux nicheurs de France»), изданном в 1976 году под редакцией Лорана Йетмана, эта птица даже не упоминается. В середине 1980-х годов орнитологи в ряде публикаций, с которыми я ознакомился, с тревогой отмечают возможное скорое исчезновение этих птиц.

Тем не менее в «Атласе птиц Французской метрополии» («Atlas des oiseaux de France métropolitaine»), появившемся менее чем через сорок лет спустя, авторы указывают на наличие почти 300 гнездящихся пар и присутствие 8000 особей зимой. К всеобщему удивлению, в 1990-е годы эти птицы вернулись во Францию.

Мой сын наблюдает за большой белой цаплей почти при каждой вылазке на природу практически круглый год и видит ее в разных местах, где есть хоть немного воды. Иногда эту птицу можно увидеть и над Парижем. За последнее десятилетие о появлении большой белой цапли в Парижском регионе поступает более 1000 сообщений в год.

К орнитофауне[34]

, лучше всего изученной моим сыном, относятся некоторые птицы, которые еще несколько лет назад считались исчезнувшими.

Это сокол чеглок – транссахарский мигрант, прилетающий в самое лучшее время года, охотник на ласточек и стрекоз, воздушный серфер, летающий клинок, живая феерия.

Это и ястреб-перепелятник, безумный охотник, преследующий воробьев, причем именно самцов, а не самок, так как самец воробья намного меньше. Этот пернатый хищник готов гонять свою жертву до изнеможения, пока сам не запутается в ветвях колючего кустарника или боярышника. Теперь ястреб-перепелятник гнездится в самом центре французской столицы, причем не только в парках, но и в более неожиданных местах: так, несколько весен подряд одна пара перепелятников выводила птенцов в гнезде, свитом на верхушке одной из сосен рядом с Библиотекой Франсуа Миттерана.

Вот уже несколько лет Танги имеет возможность любоваться божественным соколом-сапсаном. Птица, голова которой венчает корпус египетского бога Гора, гнездится в нескольких сотнях метров от нас, на трубе городского отопления, торчащей на крыше торгового центра Богренелль.

До 1947 года сокол-сапсан был обычным явлением в региональном природном заповеднике Букль де Муассон, расположенном на северо-западе департамента Ивлин, а затем полностью исчез из этого района. Жан Моннере (Jean Monneret), автор монографии, опубликованной в 1987 году и посвященной этой птице, описывает в ней тот мрачный период от окончания войны до начала 1970-х годов, когда сокол-сапсан лишился трех четвертей своего родного ареала. В Пиренеях, Альпах, Юре, Вогезах и, в меньшей степени, в юго-восточной части Центрального массива еще сохранилось незначительное количество этих птиц.