О себе самом и о епископах

565 если, только захотев, можно было бы тотчас овладеть ими!

Но довольно всего лишь приказа, и предстоятель

в один миг оказывается полным совершенством[93]!

Это тот самый случай, когда говорят: «Сказано — сделано».

Христос приказывает, и тварь — тут как тут!

570 Впрочем, об этом молчу. Но как же ты можешь, взирая сверху вниз

на того, кто остается служителем Божиим,

раздуваться от спеси и стремиться к власти престола,

вместо того, чтобы, пребывая на нем, содрогаться и трепетать

от мысли, что ты пасешь волов, которые лучше своего волопаса?

575 Рассмотри это вот каким способом, — если у тебя есть время хотя бы бросить на это взгляд:

этот человек спал на земле и пропитался пылью,

изнурял плоть в бдениях,

{151} псалмопениях и денно-нощном [молитвенном] стоянии,

изгоняя свой ум от праха к горнему[94]

580 (в самом деле, зачем нужно нести во гроб весь свой прах[95]

и быть для червей более обильной пищей,

которая их рождает и рождающихся питает?),

потоками слез смыл пятна [грехов],

если у него где и было какое-нибудь хоть маленькое пятнышко от брызг,

585 которые пачкают даже мудреца в жизненной грязи.

Он запечатлен досточтимыми отметинами плоти,

иссушенной молитвой и многими трудами

(которыми прародительское вкушение[96] истерзало меня,

обратив к земле, матери-кормилице),

590 холодом, голодом и убогими лохмотьями

(поскольку он желал облечься в нетление).

И ненасытность чрева он обуздал малостью

пищи, каждодневно помышляя о смерти,

ибо он знает, что единственная пища ангелов — Бог.

595 Сейчас он беден, хотя некогда был весьма богат,

но возлюбил изгнание и плывет налегке,

бросив всю свою кладь бедным (а не в море)[97].

Он убежал из городов, от шума толпы

И от бури, которая переворачивает все, что застигает,

600 для того чтобы согласовать с Богом красоту ума,

войдя в общение с божественными сущностями один на один[98].

Свое прекрасное тело (как же не назвать прекрасным

то, что благородного происхождения?) он оправил в «жемчуг» —

тайное украшение железных вериг.

605

 Он утеснил себя, не сделавшего никакой несправедливости

(чтобы никогда не допустить бесчинства, если он будет свободен),

и укротил в себе вводящее в заблуждение чувство.

Ему Дух явил глубину Писания,

опровергнув то, что запечатлелось в сознании большинства.

610 Расскажи мне и ты о своих благах:

о доме, о раздраженной жене, о донимающих детях,

{153} об имуществе, о дворецких, о сборщиках податей, криках, судах:

все полно тревог и забот.

Стол блистает яствами

615 благодаря ухищрениям поваров, искусных в смешении того,

что земля и море приносят желудку

(в каковое ум погружается и не имеет более должной широты[99]),

полон благовоний, смеха, песен в сопровождении флейты,

зовущих ударять в кимвалы и притопывать ногами.

620 А других захлестывает врожденная похотливость:

одержимые страстью, распаленные, воспламеняемые

женщинами, молодые, с позволения сказать, женихи,

еще не имевшие брачного ложа;

или те, которые сожительствуют вне брака со своими любовницами, еще

625 прежде, нежели их щеки покроются мужским украшением —

бородой, совершенные юнцы

не только телом, но еще более характером;

или те, что полны грехов давних дней;

затем те, которые суть покровители чад не по плоти,

630 рождаемых бесплотным Духом:

научившись поклоняться страстям, которым они предавались,

они становятся покровителями собственных грехов в чужих пороках

и позволяют другим ту же распущенность, какую позволяли себе.

Вот таковы они. Может быть, они и сделались бы лучше,

635 но им мешают престолы,

ибо власть делает безумца еще хуже.

Воздержный же, претерпевая бесчестье, стоит

с опущенной головой, устремляясь к одному только Богу,

довольствуясь уделом ученика, хотя его учеником недостоин

640 быть его нынешний учитель, —

если только власть над кем-то понимается не в смысле местоположения.

Настолько среди нас силен завистник[100]!

Так он хитроумно измышляет лукавства, которые бьют точно в цель,

{155} когда хочет поразить какой-либо народ или город,

645 кроме тех, которыми он искушает каждого, и

делает из такого предстоятеля свод законов лукавства.

И тогда перед нами медь, облеченная в золото

или хамелеон, меняющий цвет кожи:

борода, смиренный нрав, поникшая глава,

650 немногословие, все облачение верующего,

величавая поступь, мудрость во всем, кроме разума…

Но первое из первых его нынешних благ —

достопочитаемый ефод или облачение Самуила;

есть смиренное ложе, даже без покрывала;

655 на голове — [длинные волосы] — украшение дев,

перевязанные льняной нитью и помещенное в чехол —

все это суть видимые признаки молитвы.

Как не разразиться речами, мне несвойственными?

Не могу не сказать несколько слов, вызванных гневом:

660 удержи либо распущенность, либо волосы!

Почему ты хочешь одновременно обладать тем, что не твое, и тем, что твое?

Одно дело — границы Мисийцев и Фригийцев[101],

другое — воды Мерры[102] и Силоама[103]!

Первые непригодны для питья, а вторые исцеляли болезни,

665 после того как ангел приводил их в движение[104].

Ты растишь двойную лозу, сеешь два раза,