О театре и не только

– Это, наверное, возрастное. Стал плохо видеть и слышать. Вижу только плохих людей и плохие дела. А слышу только жалобы на жизнь и всякие скабрезности на власть, на руководителей. Но это мне, почему-то, нравится, хотя и не возбуждает. Значит, народ не совсем прокис. В этом я вижу здравый смысл, иронию и самокритичность соплеменников. Главное, чтобы не зашкаливало. Я тоже сетую на себя. Я поставил около 70 спектаклей, 46 лет прослужил в театре и ничего не осталось. У писателя остаются книги. У художника картины. Спектакль идет – он есть. Списали – театральный фантом исчез. Это грустно.

– Но такова судьба всех спектаклей режиссеров.

– Опять судьба. А нельзя ли ее перехитрить?

– Я придерживаюсь другого мнения – от судьбы не уйдешь. Но как бы там ни было – жизнь идет. Сейчас-то какой у вас настрой души, здоровья, жизни?

Грех жаловаться. Зарплата была 8 тысяч рублей перед уходом на свободу. Отсюда соответствующая пенсия – дневной заработок какого-нибудь московского чиновника. На овсяную кашу хватает. Люди живут хуже, особенно среди нашего народа. Это печально и грустно.

После выживания и унижения ни за что молодыми соплеменниками-«новаторами» в театре, которые получили власть не по заслугам, прошло уже много лет. Но я помню, как один из них после окончания института пошел к президенту республики Илюмжинову и просто выпросил место столоначальника. На место действующего попросился. И «знаток» театрального дела всего мира дал добро. После такого «сертификата-мандата» молодые «новаторы», опьяненные властью, стали витийствовать. Тогда никто не обвинял меня ни в творческом, ни в умственном, ни в физическом маразме. Меня утопили просто из-за большой «любви» ко мне, чтобы не застил им белый свет, не мешал творить им «нетленку» с внутренней аномалией. Ну и где теперь их «новаторство»? Теперь эти «новаторы» ваяют где-то за степным горизонтом. Во время паскудного правления «новаторов» министр культуры РК Салаев Б.К. подставил свое могучее плечо крепыша и заставил написать и поставить спектакль к юбилею славного героя Б.Б. Городовикова. Спектакль состоялся. Приняли хорошо. Что-то разглядел, разгадал на моем смуглом лице Бадма Котинович, поверил в меня и заставил, своей напористостью, действовать. Как можно забыть такое? Не такой же я закостенелый и обросший мхом субъект. А когда меня все-таки выжили из театра, мой соплеменник Салаев пригласил меня на работу в КГУ, но тогда я был уже в свободном полете. Когда я витал на другой орбите, меня пригласил в газету предприниматель, интеллигент, театрал, и, как я понял, добрый и бескорыстный Куюкинов Виктор Степанович.

Мой герой просил не афишировать его персону. А я говорю – скромность путь к забвению. В общем, рассекретив его я нарвался на неприятности. Да, теперь не миновать Гаагского, Страсбургского суда. Но это в будущем, а сейчас он не дал мне прокиснуть и пойти на дно. Ики-Бурульская знаменитость Анатолий Путеев тоже с пониманием относится к работникам культуры. Главный редактор газеты «Хальмг Унн» Менке Конеев по-своему уважительно защищает и освещает путь работников культуры. Такие люди придают силы и оптимизм. Это они корни нации на данном этапе.

В их когорту входят и Петр Надбитов, Валерий Эрдниев, Владимир Каруев, Данара Шалханова. Но я с ними знаком немного, а вот творчество их знаю. Я, естественно, высказываю свое мнение.

Сейчас я веду праздную жизнь. Хочу быть тунеядцем! – утверждаю всем. Но ведя праздную жизнь и тунеядствуя, мне все же не хватает времени, чтобы трудилась душа. Я 28 часов в сутки тунеядствую с бумагами, постоянно курю, чтобы поправить здоровье. Много времени профукал в поисках бесполезных истин: ловил счастье, выстраивал, так называемую, судьбу, крепил любовь, дружбу, но все в этом мире относительно и непостоянно. Многие хотят наследить в истории, оставить след. Не надо пыжиться. Этим занимается ОН. В советское время были живые классики: Биль-Белоцерковский, Сейфуллина, Романов. Кто их помнит? А Пушкин закончил жизнь трагически, остался родоначальником русской поэзии. Это счастье и судьба. Кстати, если бы Пушкин застрелил Дантеса, его называли бы поэт-убийца и был бы он тогда отцом русской поэзии? Кто так сделал, чтобы гений остался чистым во всем? Судьба такая или ОН так решил? Пушкин чувствовал, что останется в памяти народной, но что будут считать его отцом русской поэзии, наверное, не помышлял. Это время и потомки расставят все по местам.

Как спета моя песня жизни? Я как солист считаю – спета достойно и профессионально. Буду нескромным на старости лет, мне осталось мало жить, лет эдак 60–70. А может раздумаю уходить ТУДА. В общем – посмотрим. Опять меня куда-то понесло. В общем разгневал я ЕГО. Но он добрый и простит своего раба непутевого с тухлой начинкой из-за

невежества. А было у меня в непутевой жизни все – как у всех. Такова судьба, как ты говоришь.

Ода в честь юбилея Шагаева Б.А.

(Т. Параева, театр «Зара)