Об обращении с людьми

Но как ограждать себя от действительного распутства? - ибо до сих пор говорил я только о заблуждениях сердца. - Как ополчить себя, когда, с одной стороны, пылкость темпе­рамента, раздражительность чувств, слабость в управлении страстями, обольщение, влекущая красота и случай нас привлекают; когаа, может быть, с другой стороны, супруга брюзгливостью, причудами, глупостью, болезнями, холод­ностью, недостатком красоты, молодости, ласковости от се­бя отвращает? - Книга сия нс составляет полной системы нравственности, и потому я каждому благоразумному чело­веку предоставляю дать себе обстоятельный ответ на сей вопрос и самому рассудить, как он должен поступать, чтобы покорить страсти свои рассудку и избегать опасных случаев и обольщений, что в молодых летах, конечно, нелегко. Ска­жу однако о сем предмете, сколько здесь надлежит и можно сказать без нарушения приличия. Не приучайте самих себя и друг друга к роскоши, сластолюбию и неге; не давайте фи­зическим потребностям и чувственности восторжествовать над вами; будьте даже и в супружестве стыдливы, скромны, разборчивы и бережливы в благосклонностях, чтобы тем удалять пресыщение и грубое сладострастие! Поцелуй всег­да будет поцелуем, и почти всегда жена виновата, если не­дурной, впрочем, муж такого поцелуя, который бы он с удобством и приличием мог получить дома от верных, ми­лых уст, станет искать у чужих людей. Но препятствия и редкость более привлекают человека - так что ж? Старай­тесь и супружескому обращению придавать сию прелесть новости, делать иногда небольшие препятствия или береж­ливостью, удалением и тому подобными способами увели­чивать желание!

С летами и сии хитрости становятся ненужными, ибо страсти теряют тогда свою пылкость и легче покоряются рассудку, разве своевольно будешь их раздражать.

(И).

Супружество непременно требует неограниченной дове­ренности и откровенности. Но ужель вовсе нет случаев, в коих можно друг от друга иметь тайны? Есть, без сомнения!

- Но поелику муж самою природою назначен быть руково­дителем своей жены, главою семейства, поелику все послед­ствия опрометчивого поступка жены падают на него, по­елику от него

только всего требуют, а жена в сущности ни­какого лица в гражданском обществе не составляет, поели­ку всякое нарушение обязанностей с ее стороны тяжко его угнетает, и нарушение таковое непосредственнее и несрав­ненно более приносит семейству стыда, поношения и вреда, нежели распутство мужа, поелику она более зависит от молвы, нежели он, наконец, поелику молчаливость есть до­бродетель более

мужская, нежели женская, - то, вероятно, редко бывает полезно, если жена что-либо делает без ведо­ма своего мужа и от него то скрывает. Муж, напротив того, связанный со всем обществом, часто, имея тайны, не ему принадлежащие, открытие коих его самого и других людей может привести в замешательство, долженствуя обозревать все хозяйство, нередко скрывать план, по коему действует, от суждений рассудка слабейшего, - должен твердо и непо­колебимо следовать своему рассудку и сердцу и презирать мнение народной толпы; муж, говорю я, никоим образом не может действовать и говорить совершенно открыто. Впро­чем, разность положений может переменять сии пределы. Есть мужья, которые бы все портили, если бы хотя бы один шаг делали без ведома и совета своих жен; есть весьма болт­ливые мужчины и весьма молчаливые женщины; жена мо­жет иметь женские

тайны, вверенные ей от приятельницы. - Во всех сих и подобных случаях должны благоразумие и честность руководствовать и ту, и другую сторону. Но всег­да останется неоспоримою истиной: где вкрадется недовер­чивость, где должно вынуждать откровенность, там супружеское счастье погибает. Наконец, ничто не может быть бесчестнее, презрительнее, как если муж до того уни­жается, что тайно перехватывает и распечатывает письма своей жены, разбирает ее бумаги или обыскивает ее комо­ды. Сими недостойными средствами он никогда не достиг­нет цели. Нет ничего легче, как обмануть бдительность человека, если дело идет только о проступках, кои доказать можно; если разорваны уже тончайшие узы, исчезли раз­борчивость и доверие. Муж, назвав однажды жену свою прелюбодейкою, сам наставляет себе рога. Что может быть легче, как обмануть человека, коротко нам известного, у которого потеряли всю доверенность и которого часто мо­жем уличать в ложном подозрении, поелику страсти его ос­лепляют, и он за недоверчивость свою заслуживает быть об­манутым. - Обман почти всегда бывает последствием таких поступков, которые и благороднейшую женщину могут ли­шить всякой нравственности и, так сказать, принудить к преступлению.

02).