Обещание океана

– Я назначил его на самое утро? Значит, начинаем с места в карьер! Если я правильно запомнил, он очень чувствительный пациент, и зуб у него вырос в неудачном месте.

И Алан удовлетворенно улыбнулся: трудности его воодушевляли.

– Когда мы полностью подготовимся, он станет горячим поклонником нашего газа. А пока придется ему удовольствоваться обычной анестезией.

Наклонившись над компьютерной клавиатурой, Алан нашел в списке файл с медицинской картой пациента и вывел на экран его последнюю рентгенограмму. Он больше не улыбался, сосредоточившись на том, что ему предстояло.

* * *

Маэ забрала почту из рук почтальона. Она пробежала глазами адреса на конвертах и решила, что ничего срочного нет. Моряки, наверное, уже ждали ее в офисе на еженедельном собрании, где составлялся график рейсов, но она сначала заехала в больницу в Сен-Брие. У отца был новый приступ, не более тяжелый, чем предыдущий, но врачи решили продержать его еще сутки под наблюдением, хотя собирались выписать уже сегодня.

– Привет, Маэ. Как розы, еще стоят?

Притормозив, цветочница остановила свой фургон напротив ворот и опустила стекло.

– Тебе повезло с поклонником, который посылает такие роскошные букеты…

Удивленная, Маэ подошла и, пожав руку молодой женщине, спросила:

– Поклонник, говоришь?

– Ну да! И записочка была очень милая, я знаю, потому что он продиктовал мне ее по телефону.

– Какая записка? Никакой записки не было.

– Не может быть, я сама приколола ее к букету.

– Ее не было. Или я не заметила…

Маэ подумала о букете, подаренном ей, как она полагала, Розенн.

– Это странно, здесь какое-то недоразумение.

– Но ты получила цветы? Я отдала их твоей подруге, потому что тебя не было дома, а она ждала перед дверью. Я поступила неправильно?

– Все правильно, не беспокойся.

– Они были прекрасны. Мы зимой так редко видим розы! Этот господин не поскупился.

– Ты запомнила его имя?

– Конечно, это доктор Кергелен, мой стоматолог!

– А текст записки помнишь?

– Неточно. Что-то вроде того, что он плохо тебя принял, но это было красиво сказано. Ты тоже у него лечишься?

– Да.

– Ну, извини. Теперь я буду вручать букеты лично в руки! Но непременно спроси свою подругу! Может, она это сделала из ревности?

Маэ с усилием улыбнулась и отступила назад.

– На твой первый вопрос могу ответить, что они простояли восемь дней. И были великолепны! Хорошего дня.

Она смотрела вслед фургону и чувствовала себя полной идиоткой. Как могла она поверить, что Розенн, не имея ни гроша в кармане, разорится на цветы? Однако записки действительно не было, Маэ была в этом уверена, она обязательно увидела бы ее на вощеной бумаге, когда осторожно разворачивала розы. Может быть, она упала и завалилась куда-нибудь? И Розенн присвоила их без всяких угрызений совести? А Алан, наверное, удивился, не дождавшись от нее звонка с благодарностью. Или хотя бы эсэмэс. И, конечно, он сделал вывод, что она злопамятна, невоспитанна или совершенно к нему безразлична.

Было ли это так на самом деле? Когда она заехала к нему на работу, возвращаясь из Ренна, ей хотелось его увидеть, поболтать с ним, выпить по бокалу вина. Его холодность задела ее и выбила из равновесия. Их отношения, которые ограничились одной, но чудесной ночью, могли бы продолжаться и даже развиваться, потому что притяжение, испытываемое Маэ, не исчезло после первой ночи; ей показалось, что между ними что-то начинается. Она даже на это надеялась. Но холодная отчужденность Алана разом все уничтожила, и с тех пор она старалась больше о нем не думать. Меняло ли все это недоразумение с цветами? Она вспомнила, что тоже была не слишком с ним любезна, когда встретила его на рынке в порту. Должна ли она сделать попытку примирения, дать новый шанс этой истории, начавшейся несколько бестолково?

– Так и будешь стоять на тротуаре как вкопанная? – бросил ей Жан-Мари из палисадника. – Тебя заждались!

Все еще расстроенная, Маэ вошла за ним в офис, но пересилила себя и тепло поздоровалась с моряками.

– Мы дождались хорошей погоды, – сказала она, – и прогноз обещает, что она будет стабильной. Нам придется поднапрячься до 31 декабря. А потом немного отдохнем. А до того, как я в январе подсчитаю ваши премии, предлагаю вам небольшой аванс, чтобы вы купили рождественские подарки.

Ответом на ее слова было несколько улыбок. Она делала так в конце каждого года, но этот выдался особенно трудным из-за резкого скачка цен на дизельное топливо, и Маэ могла бы сослаться на суровую экономическую реальность.

– Когда же, наконец, мы будем индексировать цену на рыбу в зависимости от цены на дизель? – вздохнул Жан-Мари.

– Если мы будем так делать, сардины станут деликатесом! – отозвалась Маэ. – Цена на морские гребешки уже подскочила, так что не жалуйтесь! И лучше воспользуемся тем, что на море наступило затишье.

– Погода ясная, не спорю, – проворчал один из моряков, – но холод собачий! Черт возьми, мы околеваем в море, и как подумаешь, что зима только началась…

– Ладно, – уклонилась от этого разговора Маэ, – аварии были?

– Трал «Корригана» приказал долго жить.

– О нет, только не сейчас! Почините его.