Обитель

А ленивая ткачиха жила в большом селе. Пока другие бабы детей растили, мужей кормили, белье стирали, ленивая ткачиха сидела с прялкой, крутила толстыми руками деревянное колесо. Пока другие бабы рыбу чистили, в церковь ходили, в поле спину гнули, ленивая ткачиха у своей прялки гвоздики перебирала, гнула их туда-сюда, по сторонам заплывшими глазами смотрела. Пока другие бабы дочерям мужей находили, сыновей женили, коз и коров доили, ленивая ткачиха тянула пряжу по прялке, пускала по гвоздикам нити, по колесу пальцы. Пока другие бабы старухами стали, на дворах внуков поучали, в ухо друг дружке сказки рассказывали, ленивая ткачиха ногтем за гвоздик зацепилась, и потянула с нее прялка кожу, стала на колесо наматывать. Хотела ткачиха закричать, а лень ей. Сидит, а кожа с пальца, с руки, с груди, с шеи на колесо слезает, на гвоздях сворачивается. С ткачихи кровь течет, рвется мясо на ней, а она все ленится, глазами вращает. Моргать не моргает – веки с кожей сошли, на колесе повисли. Хотела ткачиха подняться, а поздно. Один скелет от нее остался – все кости, мясо да кожа на гвоздях накручены.

– Митрополит поручил, – покачал головой игумен. – Девочке надо с бабами жить, куда ей с тобой в монастырь?

Адриан помолчал. Первый страх прошел. Надо было добраться до Яги, самому с ней разобраться.

– Вот что, – сказал. – Я малую в приюте оставлю. Но сам хочу на приют посмотреть, с матушкой поговорить. Сам же малую и отвезу туда. Как найти, только скажи.

Игумен Успенского монастыря покачал головой. Ему митрополит строго-настрого наказал девочку у Адриашки забрать, отдать Варваре. Да и не знал игумен точно, где именно Мариин приют находится – к нему нужно было на лодке по озеру добираться, по берегу, а уж видно там его с воды или нужно какие-то метки разглядывать, бог его знает. Игумен детьми не занимался – для этого в церкви матушки есть.

– Ну с Варварой-то дашь поговорить? – спросил Адриан. С ней тоже хотелось повидаться, хотя к матушке Варваре Адриан такой ненависти не испытывал. Била за дело, обижать не обижала. Игумен облегченно кивнул. Тут ему, видимо, никаких прямых указаний не дали, а значит, мог сам решать, что можно, а что нельзя. – Ну и все тогда, – сказал Адриан. – Значит, мы здесь с малой посидим, а как матушка приедет, я с ней поговорю, вместе про девочку порешим. Так?

Игумен снова кивнул. Адриан отвернулся от него, потянулся снова к мелкой. Хотелось посмотреть, что девчонка плетет.

Элеонора вскрыла пакет с «Двоицей», ссыпала в карман таблеток. Наркотика в грузовике было так много, что она боялась, что, если выберется из-под полога, он просто исчезнет. Ей не верилось, что в одном месте его может быть собрано так много.

Снаружи было тихо, поэтому Элеонора осторожно вылезла из кузова, приподняла полиэтилен, огляделась. Во дворе было пусто, и нужно было решать – выбираться через стену или попробовать заглянуть в гараж. Элеонора проверила телефон, перебежала к стене гаража. Тяжелая дверь была закрыта, но вблизи стало ясно, что она не заперта и держится еле-еле. В щель у косяка виднелось сумрачное помещение, заставленное коробками и длинными пластиковыми рулонами. Элеонора слегка потянула дверь на себя, протиснулась в щель, готовая в любой момент броситься назад во двор.

В коридоре, в котором она оказалось, было тихо. В воздухе висела пыль, заметная в свете одинокой лампочки. В глубине коридора виднелась еще одна дверь, широко открытая. Там светился телевизор и раздавались тихие голоса. Элеонора пересекла коридор, осторожно выглянула в зал. Обычное гаражное помещение было разделено на две части – парковку для грузовика и что-то наподобие гостиной. Пара кресел, диван и тумбочка с телевизором. Телевизор показывал без звука, и жители гаража на него не смотрели. Они тихо переговаривались и, судя по напряженным лицам, не сходились во мнениях. Элеонора видела лицо только одного из мужиков – ничем не примечательное, смурное, оно больше всего напоминало картофелину с надутой прорезью рта и двумя маленькими черными глазками.

Остальные мужики сидели к дверям спиной. Элеонора видела бритые затылки и черные татуировки. У каждого из мужиков на шее была такая – черный заштрихованный круг, побледневший от времени. Значит, место правильное. Но вот детективки нигде не было. Элеонора посмотрела на дверь второго коридора, наверняка ведущего к главному входу в гараж. Добраться до нее незаметно было невозможно. Оставалось уйти или вступить с мужиками в разговор.

Элеонора уже приготовилась сделать шаг вперед, когда телефон в кармане завибрировал сообщением.

Костя покривился собственной слабости, отвернулся от Ивана, чтобы тот не видел, как меняется лицо начальства. За окном автомобиля неслись деревья – быстро, быстрее, чем когда сюда ехали. Иван за день уже пару раз эту дорогу прогнал и теперь знал колеи как собственные руки.