Обладать и ненавидеть (ЛП)

— Это поцелуй, рожденный не из любви, а из ненависти.

— Да, спасибо. Это видно из названия. Я просто в замешательстве, потому что я не целуюсь с людьми, которых ненавижу.

— Ну, ты, наверное, не многих ненавидишь. Ты намного лучше своего брата, понимаешь?

— Да, это очевидно.

Я закатываю глаза, и он смеется, откусывая от своего сэндвича. Он изучает меня, пока жует, его глаза задумчиво прищуриваются.

— Тебе понравился поцелуй? — наконец спрашивает он, доедая свой кусок.

Я преувеличенно изображаю рвотные позывы. Внутри, однако, мое сердце прыгает, пытаясь быть услышанным.

Да! Ей понравился этот поцелуй! Ей это понравилось! Она лгунья!

— Хорошо, замечание принято, — говорит он, кивая. — Как ты думаешь, ему понравился поцелуй?

Я смотрю вниз.

— Откуда мне знать? После этого мы особо не разговаривали об этом. Я вроде как накричала на него, и он сразу же закричал в ответ.

— Вы двое, кажется, действительно создали здоровые отношения.

Мой взгляд метнулся к нему.

— Не смотри на меня так. Я пыталась. Я была добра к нему с самого начала. Он был весь такой щетинистый и холодный, настоящий мистер Дарси*.

— Мистер Дарси? — спрашивает он, хмурясь.

— Я собираюсь притвориться, что ты только что не спрашивал об этом.

Прости, Джейн* (*прим. отсылка к главным героям романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение»).

— Как ты думаешь, он собирается поцеловать тебя снова?

— Ни за что. Он определенно усвоил свой урок. Кроме того, разве он все еще не с Камилой? Он не должен целоваться ни с кем, кроме нее.

— Я думал, они закончили.

— Да, ну, она пришла на днях утром и извинилась за то, как она вела себя на званом ужине. Я видела, как они обнимались.

— Ты шпионила за ними? — спрашивает он, как будто только что узнал какую-то щекотливую сплетню.

— Ты бы думал обо мне хуже, если бы я так сделала?

— Нет.

— Тогда да, я шпионила.

— Элизабет, — говорит он, изображая ужас.

Я смеюсь и пожимаю плечами.

— Неважно. Думаю, они снова вместе. На этой неделе его часто не было в квартире.

— Возможно, он просто избегал тебя, — указывает он.

— Конечно, или, может быть, он занимается сексом со своей супер-горячей подружкой.

— Почему это звучит так, как будто тебя это беспокоит?

Я поднимаю руку, чтобы остановить его прямо здесь.

— Я не просила никакого психоанализа, спасибо.

— Тогда я прикушу свой язык.

— Хорошо.

Каждый из нас откусывает от своего сэндвича, пережевывает, проглатывает, затем он спрашивает:

— Ты хочешь, чтобы я написал ему о Камиле?

Ни секунды не колеблясь, я отодвигаю свою еду в сторону и наклоняюсь вперед с широко раскрытыми глазами.

— Да.

Он кивает и достает свой телефон.

— Однако тебе нужно быть осторожным в этом, — быстро говорю я. — Не заставляй его думать, что мы говорим о нем или что-то в этом роде.

Он пододвигает телефон через стол, чтобы я могла прочитать сообщение, которое он уже отправил.

Мэтью: Эй, вы с Камилой все еще вместе?

— МЭТЬЮ!

— Что? Мы не танцуем вокруг да около. Он бы подумал, что это странно, если бы я добавил розовых соплей.

Я краснею с головы до ног. Как будто это я только что написала Уолту.

— Он ответил?

— Я только что отправил его.

— Хорошо, а теперь?

— Расслабься, психованная. Ешь свой сэндвич, и мы посмотрим, ответит ли он нам до того, как мы закончим с обедом.

Я делаю все возможное, чтобы участвовать в беседе. Мэтью пытается поговорить со мной об одном из учеников в его классе, и я создаю прекрасное впечатление внимательного друга, пока он не просит меня повторить то, что он только что сказал, и я замолкаю.

— Так я и думал, — говорит он, весь такой самоуверенный.

— Могу я просто посмотреть в твой телефон, пожалуйста, чтобы узнать, ответил ли он?

— Он не ответил. Я бы почувствовал, как телефон вибрирует, — говорит Мэтью, вытаскивая его из кармана, чтобы проверить.

Он показывает мне пустой экран. Никакого сообщения.

— Чем он вообще занимается? — спрашиваю я раздраженно.

— Управляет компанией из списка Fortune 500 (прим. рейтинг 500 крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компании).

Точно. Хорошо, это весомый аргумент. Так что у него нет времени переписываться с нами в час дня, но это просто оставляет вопрос горящим в глубине моего сознания. Мы заканчиваем обед и прощаемся. Мэтью обещает дать мне знать, если Уолт ответит, и тогда я иду домой в припадке беспокойства, проверяя свой телефон каждый раз, когда чувствую фантомную вибрацию.

Я пытаюсь поработать в библиотеке у себя дома, но сосредоточиться на моем холсте невозможно.