Облако возмездия

В соответствии с законом критической массы, количество переходит в качество. Собравшиеся вместе клетки начинают создавать продукт умственной деятельности: мысли, образы, варианты решений. Чем больше клеток подключено, тем мощней компьютер. По аналогии: компьютер — супер компьютер.

Взаимодействие между особями происходит посредством пси-полей. Их природу и принципы функционирования нельзя объяснить в категориях традиционной физики и химии. Вот, это уже ближе.

Каждая особь имеет собственную нервную систему — пси систему, создающую вокруг нее замкнутую оболочку, сохраняющую ее индивидуальность, при примитивности ее поведенческих реакций. Ну, это всех мужиков касается, в смысле, примитивность реакций. А вот про замкнутую оболочку, сохраняющую индивидуальность, она кое-что знала. Прямо сейчас могла видеть, как подсвечивается голубыми всполохами ее собственная.

При повышении концентрации особей, генерируемые ими пси-поля начинают разрушать индивидуальные защитные оболочки друг друга, и когда концентрация становится критической, происходит их окончательный распад. Возникает одна общая для всех защитная оболочка. Каждая особь приобретает открытую пси-систему и становится частью нервной цепи всего общества. Вот, до того, как это произойдет, она должна все успеть. Надо спешить. Сколько у нее есть времени?

Плюс, передача информации между особями с помощью обычных органов чувств и средств коммуникации. То есть, разговаривая с одним, можно поговорить со всеми сразу. Или, приласкав одного, приласкать всех. Так-так… Коммуна. Или эта, грибная колония на общем мицелии. Одна грибница, размножается спорами. Как-то вот не хотелось бы в этом участвовать…

Возникает особый язык общения, например, язык танца. Ого, это что такое? Пчелы, в улье или в полете, не просто двигаются, а танцуют, передавая какую-то информацию. Пыря, вон, тоже пританцовывает все время. О чем он танцует?

Самое интересное, что в их головах, то есть, у пчел, нет того, чем они могли бы это все делать. Но делают.

Откуда?

А люди в таком положении, насколько они самостоятельны и осознанны? Генри, опять же? Что может оторвать его от грибницы? Это вообще возможно?

Сообщество представляет собой единый организм, как бы распыленный в пространстве, разобранный на отдельные элементы, который, тем не менее, живет и действует именно как единый организм с общим разумом и унитарным интеллектом, но со множеством тел.

Нет, интеллект не унитарный, а мозаичный, фрагментарный, или даже, фрактальный.

Наука не располагает приборами, способными доказать существование пси-полей и исследовать их взаимодействие между собой. Обычное дело. Но, похоже, скоро никому ничего не нужно будет доказывать, все и так станет ясно. Интуиция станет главным методом познания и основным его инструментом. Как говорится, если вы не способны сами, мы идем к вам. И ведь придут.

Черт, а это что? Предполагается, что, как обязательно наличие королевы у пчелиной семьи, так же точно для любого пси-сообщества необходимо существование короля. Пси-короля. Ага!

Вот чем комбинированный интеллект сообщества отличается от стихийного разума толпы — у него есть центр. Направляющая и организующая сила. Можно сказать — бог. Свой внутренний бог. Он же — пси-король.

Как бы его найти? Ох-хо! Это вообще возможно? А ведь если до него добраться, да как-то на него воздействовать, это очень могло бы помочь. Собственно, не это ли решение проблемы?

Она выключила и закрыла коммутатор уже когда за окном светало и вовсю, что называется, заводилось туманное утро. В нормальных местах в такие моменты ночные птицы выдают свои последние пронзительные трели, перед тем, как смолкнуть на долгий летний день. Лимбо знала эти моменты и, странно сказать, любила. Во всяком случае, умела переживать их полной мерой, пропускать сквозь себя, что позволяло ей как-то смиряться, что ли, со своей, как она определяла, обреченностью быть одной. А она ощущала в себе это свойство, к огромному ее сожалению. Так вот, эти рассветные вскрики птиц убеждали ее, что одиночество — нормальное, естественное качество мира, значит, и ее тоже, как его части. Надо только понимать это и уметь одиночеством наслаждаться. Она еще, честно говоря, не умела, но когда крик птицы пронзал ее сердце, не чтобы убить, а чтобы освободить, ей казалось, что-то такое, подобное, уже близко. Вот-вот… Но в зоне стояло абсолютное молчание, птицы не пели, потому что их, скорей всего, здесь не было, и это безмолвие рождало у нее чувство обреченности, на борьбу с которым уходило много, слишком много душевных сил. А силы ей ой как были нужны для другого.