Облако желаний

– Ты посмотри на нее.

– Она снова нажала кнопку отключения звука.

– Улыбается, ага.

– Она что, думает, что люди умеют читать ее мысли?

– Видимо.

– Успешная тактика.

* * *

Ван Ыок поднялась за Билли на второй этаж, откуда открылся чудесный вид на густой сад, а потом они пошли по коридору в его комнату.

– Кто Мэл? – спросила она.

– Наша экономка.

– Чем она занимается?

– Управляет всем домом. Родители работают, и им важно, чтобы в их отсутствие все шло своим чередом, без проблем. Да и когда они дома, тоже. Можно сказать, они помешаны на контроле. – Он заметил, как по ее лицу пробежала паника. – О, не волнуйся, они вернутся домой только на следующей неделе.

– Значит, она… готовит? Убирает?

– Нет, уборщики приходят отдельно. Она готовит. Ходит по магазинам. Оплачивает счета, распределяет обязанности для остального персонала – тех же уборщиков и садовников, следит, чтобы мы делали домашнюю работу, – ну, вернее, раньше следила – и подвозит или забирает нас из школы, когда нам надо… то есть только меня, моя сестра учится в университете. Ну, не знаю, все такое. Она следит за тем, чтобы все было в порядке. И она живет с нами с тех пор, как мне исполнилось пять.

Билли снова пристально разглядывал ее.

– Ладно, что ж, давай заниматься, – по-деловому сказала она, надеясь скрыть, как сильно ошеломил ее его мир.

– Рогалик? – спросил он, спиной входя в комнату и протягивая ей поднос.

Его огромных размеров спальня находилась в северо-восточной части дома. Двуспальная кровать, барабанная установка, окна на двух стенах, диван, захламленный стол, над которым висели пробковая доска с фотографиями (на некоторых она узнала членов гребной команды: они, включая Билли, стояли рядом, с широченными улыбками, победоносно поднимали вверх указательные пальцы, вытягивали медали) и дорогие книжные полки… и никаких кучек грязной одежды, несмотря на то, что за день он меняет несколько комплектов для тренировок.

Ван Ыок взяла рогалик и откусила кусочек. О боже! Это был взрыв вкуса из легкого слоеного теста, сыра, свежего базилика и лука-шнитта.

– Вау! Ты понимаешь, что живешь в стране Бери-Не-Хочу?

Он рассмеялся.

– Знаю. Мэл лучше всех.

Ван Ыок села за стол, а он сел на уютный стул, который пододвинул к ней поближе. Они открыли ноутбуки.

– Давай сначала посмотрим конспекты лекций, чтобы понять, что именно от нас требуется, – сказала Ван Ыок.

Она уже прочитала их накануне вечером, но была готова работать, как обычная ученица, а не как одержимый трудоголик.

Поэтому она могла наблюдать за Билли, пока он читал. Он заправил за ухо прядь волос. Читал по диагонали, ему явно было не очень интересно.

– Поэзия. Это, типа, когда ты можешь сказать много при помощи всего нескольких слов. Я прав? – Он поднял на нее глаза. – Прости, после тренировки я уже плохо соображаю. Я бы лучше сидел и рассматривал коллекцию выражений лица Ван Ыок.

– Скоро ты увидишь взбешенное, если всю работу предстоит делать мне одной.

– Ву-ху! Яростное лицо.

Она проигнорировала его. Билли Гардинер был Билли Гардинером, но никто не мог отвлечь ее от работы.

– Как я поняла, если прочитать все внимательно, нам нужно помочь построить дискуссию, а не просто отвечать на вопросы.

Билли с мрачным видом посмотрел на компьютер.

– Да ладно, давай выделим еще несколько требований, а потом поговорим про сам текст?

– Договорились.

– Смотри, вот тут еще несколько ссылок на критические статьи и личное мнение. – Он посмотрел на нее. – У тебя есть личное мнение?

– Я люблю Плат, – ответила Ван Ыок. – У меня мнений больше, чем им нужно. Просто я не люблю говорить.

Упс. Она это сказала.

– Да, я заметил. Почему?

– Стесняюсь, наверное.

– Я тоже не особо люблю говорить на уроках.

Она рассмеялась. Что за бред? На уроках он только и делал, что говорил.

– В том смысле, что мне не нравится, когда из меня выжимают ответы. Но я знаю, что это важный год, нужно собраться и взяться за работу.

– А без этого у тебя не получится?

– Просто родители убьют меня, если в этом году я не возьмусь за учебу со всей серьезностью. – Он вздохнул. – И если честно, я боялся этого. Вот он, официальный конец веселой жизни.

У Билли был такой мрачный вид, совершенно несвойственный ему, что Ван Ыок не могла не спросить:

– Почему на тебя так давят? Ты же вроде хорошо учишься, разве нет?

По ее мнению, он входил в первые десять процентов отличников и вошел бы в первые два-три, если бы постарался, но она не хотела, чтобы Билли знал, как пристально она следила за ним. Он был умным, но лодырем.

– Чтобы попасть на медицинский факультет, мне нужно учиться лучше, чем просто хорошо. Я стану врачом в четвертом поколении. У меня будет возможность внести свой вклад в науку! Поддерживать продажи «Панадола», когда у меня похмелье, не считается.

Она умирала, как хотела выкрикнуть: «Я тоже, я тоже, я тоже! Мои родители тоже хотят, чтобы я стала медиком!»

– А в чем проблема? Ты не хочешь становиться врачом?