Облетая солнце

Послышалось с полдюжины свистков и кряхтений, и наконец мотор ожил. Держа Пегаса за повод, я наблюдала, как Том свернул навес и сложил инструменты в багажник. Пегас переминался с ноги на ногу — он замерз. Да и я тоже.

— Удачи вам, — прокричала я, стараясь перекрыть голосом шум мотора. Мы помахали друг другу рукой.

Прошло несколько месяцев. За это время дела в Моло приняли неожиданный поворот. Оказалось, что на одной из дверей конюшни в Вестерленде проржавела петля. Мелтон Пай, испугавшись каких-то ночных звуков, выбила дверь и выскочила во двор. Она бросилась на ограждение, сделанное из проволоки, и сильно поранила брюхо и ноги, задев бедренную кость. Ветеринар заверил, что кобыла поправится, однако выставил счет с шокирующей суммой. Джордж и Виола пришли в ярость и хотели все свалить на меня.

— Как я могу нести ответственность за то, что на двери проржавели петли? — спрашивала я, когда они оба насели на меня, вызвав к себе в Инглвуд.

— Она была на вашем попечении! — вопил Джордж в библиотеке. — Вы должны были следить за всем!

Я взглянула на Джерри, надеясь, что он меня поддержит, но он словно прирос к стулу и молчал. Шея покраснела, этого не могла скрыть даже аккуратно подстриженная борода.

— Возможно, ты оплатишь половину, Берил? — наконец предложил он.

— Из чего? — возмутилась я. — Ты же знаешь, я едва свожу концы с концами. И почему я должна оплачивать лечение лошади? Это расходы владельца. Я, очевидно, не получу ни копейки, если она выиграет.

— Она пока еще ничего не выиграла, — произнесла Виола кисло.

— Вы не дали мне времени, — парировала я.

— Но я не думаю, что мы можем рисковать теперь, — произнес Джордж, сложив руки на груди, так что на его плотно обтягивающем фигуру жилете не появилось ни одной складки.

Все решилось. И конечно, не в мою пользу. Мне предписывалось оплатить издержки, и тогда Карсдейлы соглашались меня отпустить. Мне предоставили неделю на то, чтобы найти другое место для проживания и освободить их домик. Когда вечером я вернулась в свою холодную хижину, я чувствовала себя как побитый щенок — униженной, оклеветанной. Джерри клялся, что оставит мне Барона, но надо было найти еще лошадей и где-то жить, пока я буду готовить их. Я сидела до поздней ночи, рассчитывая скудные доходы и прикидывая с недоумением, как же я смогу что-то выкроить на лечение Мелтон Пай. Вдруг снаружи послышались шаги. На моей двери не было засова, и на какое-то мгновение я застыла в напряженном ожидании. Кто это? Джордж Карсдейл-Лак пришел, чтобы получить с меня деньги? Или объявился Джок, чтобы сообщить, что он изменил решение и больше не может идти речи о разводе? Сердце мое тревожно билось.

— Ходи, — произнес мужской голос снаружи.

— Карибу, — ответила я и подошла к двери, все еще не догадываясь, кто это.

Я распахнула тонкую дверь из тростника и… увидела высокого воина. Он был одет в шуку, обмотанную вокруг мускулистого тела. Кривой меч в кожаных ножнах покачивался на бедре. Его волосы были коротко выстрижены, за исключением нескольких прядей, начинавшихся ото лба и заплетенных в упругую косу. Черные глаза казались бездонными. Когда я взглянула в лицо воина, я чуть не вскрикнула — арап Рута. Арап Рута нашел меня. Он нашел меня даже здесь, в этом захолустье. Затем я взглянула на его босые ноги, на ремешки сандалий, завязанные вокруг запыленных лодыжек. Он пришел сюда из Ньери, словно почуяв, где я нахожусь. Несмотря на огромные пространства Кении, исчезнуть здесь было невозможно, даже если очень захочешь. Нас было настолько мало, что отыскать следы не составляло труда — они бросались в глаза, как сигнальные костры. Меня удивило не то, что Рута меня нашел, а то, что он захотел меня найти. Я полагала, что он давно обо мне забыл.

— Я так рада тебя видеть, Рута, — произнесла я. — Ты выглядишь отлично. Как твоя семья?

— Недавно от болезни погибло много скота, — ответил он, переминаясь с ноги на ногу в желтом свете фонаря. — Трудно прокормить много ртов, когда почти ничего не осталось.

— Как ужасно, — сказала я с сочувствием. — Я чем-то могу помочь?

— Все переменилось, — продолжал он. — Работы нет. Я думал, может быть, ты дашь мне какую-нибудь работу.

Я помнила, что он был очень гордым, когда был мальчишкой. Когда вырос, надо полагать, это качество осталось с ним. Я понимала, что ему было нелегко прийти ко мне и просить о помощи.

— Ты мой старый, добрый друг, Рута, — сказала я. — Я готова сделать все, что смогу, чтобы помочь, но вот насчет работы я не уверена, что могу чем-то помочь сейчас.

Он внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, что я имею в виду?

— Твой отец всегда давал мне работу в конюшне, — произнес он. — Он был мной доволен. Я ничего не забыл, что знал о лошадях. Я все так же прекрасно езжу верхом, ты знаешь, я могу усидеть на любой лошади.

— Да, я помню, — кивнула я и пригласила: — Может, войдешь?

Он кивнул, отряхнул пыль с ног, вошел в хижину и сел на складной стул.