Облетая солнце

К обеду был зажарен сочный поросенок, а также подано множество разных вкусностей, которые я давным-давно не пробовала. Клюквенный соус, жареные каштаны и йоркширский пудинг. Я сидела за столом напротив Дениса, который ел с большим аппетитом.

— Я получил специальное разрешение на добычу слоновой кости и после Нового года отправляюсь на сафари на три месяца, — сообщил он. — Мне стоило бы набить карманы такими каштанами.

— Бедный Денис, — заметил Ди.

— Нечего его жалеть, — ответил Беркли. — Он сколотит себе состояние.

— А куда вы направляетесь в этот раз? — спросила я.

— На озеро Танганьика.

— Это территория масаи, — заметил Ди.

— Верно, с дорогами там тяжеловато, — согласился Денис. — Зато добыча будет впечатляющей, если мой грузовик справится.

— Надо заранее побеспокоиться о коже для починки рессор, — напомнила я.

— Ха. Точно, — усмехнулся он. — Я так и сделаю. — И снова положил себе полную тарелку вкусностей.

После обеда были карты, сигары у камина, бренди. Я чувствовала себя отстраненной, словно наблюдала за всем со стороны. События развивались на двух разных скоростях — в реальном измерении и как бы замедленно. Я не могла толком объяснить себе, почему так. Но я не представляла себе, как я смогу покинуть Дениса, уехать, упустить шанс остаться с ним. Что-то новое копилось во мне, что-то поднималось изнутри, меня распирало чувство, которому я не знала названия.

Тем временем Ди объявил, что собирается ехать домой. У меня сразу нашлось три веские причины, почему я была намерена остаться. Не думаю, что хоть одна из них его убедила, но он взял шляпу и попрощался со всеми, пожелав спокойной ночи. На пороге он оглянулся и я поймала на себе его подозрительный взгляд. Затем Ди открыл дверь и исчез в темноте.

«Я не собираюсь предпринимать никаких опрометчивых шагов», — хотелось мне сказать ему вслед. Но он не поверил бы — и правильно. Это была ложь. Я с нетерпением ждала момента, когда смогу остаться с Денисом наедине. «Скорее бы уже все отправились спать», — думала я. А также о том, как бы сойтись с ним поближе. То, что он принадлежит Карен, волновало меня мало. С каждой минутой желание захватывало меня все сильнее. Пара обугленных головешек поблескивали в камине красноватыми вспышками. В ярком свете правильные, ровные очертания рук Дениса завораживали.

— Вы так говорите о сафари, точно в этом есть что-то особенно важное, — произнесла я после паузы. — Только в этом, и больше ни в чем. У меня было такое же отношение к ферме моего отца, недалеко от Нджоро.

— Это красивое место, — согласился он.

— Самое красивое, — уточнила я.

— Знаете, когда я в первый раз отправился на сафари, грузовиков не было. — Он поднял голову. — Носильщики несли все необходимое. А пробивать путь приходилось с помощью мачете. К тому же рассказывали страшные истории об охотниках, которых медведи гризли буквально насаживали на их собственную винтовку, точно на вертел. Одному разорвал лицо рог разъяренного буйвола. Другой наткнулся на льва у горы Лонгонот, и тот буквально вырвал ему все внутренности. Все это было очень опасно, земля была дикая. Поход был похож на азартную игру, в которой еще не известно, какую карту вытянешь.

— Неужели вы тоскуете о временах, когда лилась кровь? — Я улыбнулась. Он тоже улыбнулся и взглянул на меня — несколько морщин собралось вокруг глаз, уголки губ дрогнули. Я уже в точности знала каждую черточку его лица и могла бы с закрытыми глазами описать его безошибочно.

— В последний раз, когда я отправлялся на сафари, — произнес он, — клиент потребовал четыре разных вида вина к каждому блюду. Нам пришлось тащить с собой ящик со льдом и медвежьи шкуры, чтобы устроить пикник.

— Мне бы ничего этого не потребовалось, — ответила я. — Только звезды в небе.

— Я про это и говорю, — подтвердил он. — Если клиент желает узнать, что такое саванна, он должен попытаться ощутить это. Увидеть, что она представляет собой на самом деле. Он хочет получить трофей, но что толку в нем, если реально он ничего не пережил.

— Может быть, возьмете меня с собой как-нибудь, — попросила я. — Я бы хотела все это увидеть, пока оно не исчезло окончательно.

— Хорошо. Я думаю, вы поймете.

— Я тоже так думаю.

Мягко ступая лапами, кошка Гэлбрайта подошла к нам, выискивая остатки еды. В надежде на ласку, она растянулась на полу у ног Дениса, подставив пушистый пятнистый живот. Головешки в камине почти прогорели, ночь заканчивалась. Денис встал и потянулся. Действуя инстинктивно, забыв об осторожности, я быстро произнесла:

— Я могу остаться с вами?

— Вы полагаете, это хорошая мысль? — Было заметно, что я застала его врасплох. — Мне казалось, вы и Тана подружились.

— Не вижу ничего, что препятствовало бы нашей дружбе, — сказала я. На самом деле, это была неправда. Но я не знала, как выразить то, что на самом деле чувствовала, что я хочу остаться с ним в эту ночь. Только одна ночь вдвоем, и я навсегда забуду всякую надежду.

— Мы же тоже друзья, не так ли?