Облетая солнце

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Я хотела казаться беспечной, но понимала, что он видит меня насквозь, и он ясно различал мои намерения. Я встала. Разница в росте между нами составляла не больше фута. Протянув руку, он прикоснулся пальцем к моему подбородку. Затем, не говоря ни слова, повернулся и направился в свою комнату. Я двинулась за ним спустя несколько минут. Как только я сделала это — как-то сразу стало очень темно. Мне пришлось на ощупь пробираться к двери, которую он оставил открытой. Я бесшумно ступала босыми ногами по гладкому деревянному полу. Бархатистая, мягкая темнота, точно неведомое животное, нависала надо мной. Никто из нас не произнес ни слова, все происходило бесшумно. Но я точно знала, где он находится, и безошибочно двигалась к нему. Шаг за шагом я приближалась к заветной цели.

Глава 30

Когда я открыла глаза, все еще было очень темно. Денис лежал рядом со мной. Он дышал спокойно и размеренно. Я окинула взглядом его фигуру — длинные, мускулистые ноги, небрежно закинутые одна на другую. Сколько раз я представляла себе нашу близость — силу объятий, вкус его губ, запах тела. Но я никогда не думала, что будет потом, после всего. Что мы скажем друг другу, как все произошедшее изменит нас и изменимся ли мы. Теперь мне все казалось какой-то глупостью. Я вдруг поняла, что попала в неприятную историю.

Он открыл глаза. Я молча смотрела на него. Казалось, все застыло на мгновение вокруг нас — ничто не шелохнется. Он не отвел взгляд, как я боялась. Когда он притянул меня к себе, его движения были медленные и осмысленные. В первый раз все произошло как-то спонтанно, по наитию, словно оба мы боялись спугнуть момент. Мы даже боялись дышать, было не до размышлений. Теперь же время окончательно перестало иметь значение, оно попросту исчезло. В доме было тихо. Ночь за окном тоже присмирела — больше не имело значения, что происходит вокруг. Только мы двое, наши тела, сплетенные вместе. Он настолько тесно прижал меня к себе, что буквально вдавил в себя. Но даже в этот момент я не подумала, что это любовь, которая изменит всю мою жизнь. Я не подумала, что больше я себе не принадлежу. Я только целовала его, растворившись в его ласке. Все произошло легко.

Когда Денис снова заснул, я тихо встала, бесшумно оделась и, выскользнув из дома, побежала на конюшню, чтобы взять лошадь. Дождись я следующего дня, мне пришлось бы просить лошадь и что-то объяснять, но мне очень не хотелось, чтобы кто-то видел мое лицо, — я не была уверена, что смогу скрыть все, что произошло ночью. Все стало бы очевидно. Я взяла малорослого, но крепкого, устойчивого араба, и мы двинулись в путь, несмотря на то что еще было темно. Мы проскакали несколько миль, когда начало светать. На востоке вставало солнце, оно отбрасывало розоватые отблески, напоминающие перья фламинго, которые гнездились на берегах Элментейта. Подъехав ближе к кромке воды, я видела, как они просыпаются, собираются в группы и все вместе вращаются на воде, точно связанные одной нитью. Когда они клевали пищу, они обычно делали это вдвоем, втроем, просеивая друг для друга грязную воду и вытягиваясь в форме буквы S. Сотню раз я наблюдала эту картину, но только сегодня ритуал приобрел для меня значение. Озеро было зеркально неподвижно, словно все замерло, и солнце вставало в первый раз над всей землей — первое утро после сотворения. Я остановилась и спрыгнула на землю, дав лошади возможность напиться. Когда же я снова села в седло, я пустила араба легким галопом. Фламинго заволновались — точно розовый прилив набегал на берег и откатывался снова. Они подкатывались к берегу — смешение бледных грудок и сложенных пышных крыльев, а потом снова торопились схлынуть, перевернувшись, точно одно живое существо, — все вместе создавало беспрестанное смешение цвета, точно в калейдоскопе. Мне вдруг стало совершенно ясно, что все, что было раньше, — сон. С того самого момента, как отец сказал мне, что с фермой покончено, я точно погрузилась в небытие. Теперь же я видела солнечные блики на воде и слышала, как плещутся тысячи крыльев, приветствуя восход. Я не имела ни малейшего понятия, как все сложится дальше. Каковы будут мои отношения с Денисом и Карен, и как мне совладать с чувствами, которые обуревали меня. Я не имела никакого представления обо всем этом, но знала точно одно — я проснулась. Это я осознавала совершенно ясно.

Спустя четыре дня Ди устраивал новогоднюю вечеринку в своем отеле в Накуру. Все приглашенные постарались нарядиться получше, чтобы проводить уходящий 1923 год яркими рожками, склеенными из бумаги, и зазвать истомившийся в ожидании новый 1924-й. Он казался длинным лоскутом белоснежной ткани, на котором пока что нет ни одного пятна. На празднике играл большой духовой оркестр — музыкантам были обещаны икра и шампанское без ограничений, если они будут играть до рассвета. Небольшой, выстеленный паркетом танцзал содрогался от усердия бесчисленного количества ног, которые испытывали его на прочность.