Обман

Вообще-то в «Никс» я не собиралась, но теперь начинаю подумывать об этом. Но что-то меня останавливает. Словно на колени взвалили наковальню и я не могу из-под нее выбраться.

Может быть, нужно было знать только одно – что он будет ждать меня в «Никс», и я могу сидеть и выбирать – пойти мне или не пойти. Все изменилось, когда он заметил часть правды две недели назад. Сияние потускнело, и мы больше не двое детей, которые занимаются пустой болтовней и возятся в кровати. Он увидел то, чего не должен был видеть. Он увидел меня. Может быть, может быть, я действительно ему нравлюсь. Какой идиот. Похоже, мне представилась возможность доказать себе, что я больше не обязана это делать. Я посылаю Эй Джею ответ:

«Наверное, сегодня не пойду. Повеселись там без меня».

Опереди его. Брось, пока он не бросил тебя. Сделай ему больно, прежде чем он сам причинит тебе боль.

19 января, 10:19

– Мисс Сэм, мисс Сэм, идите скорее! – Ташондра барабанит мне в дверь и просит помочь.

– Что такое? – Я открываю, и она тут же хватает меня за руку и тащит за собой по коридору.

– Дженни. С ней что-то не так. Она ведет себя очень странно. Она заперлась в туалете и не выходит. И все утро плакала.

– Что с ней? Вы позвали Рэйчел?

– Нет, я побежала за вами, а Люси – за Джули.

– Хорошо.

Мы бежим по коридору и наконец добираемся до женского туалета. Только что примчались Люси и Джули. Дверь кабинки для инвалидов заперта.

– Дженни, что происходит? – спрашивает Джули.

Дженни сидит на полу. Мы видим ее зад в щель между дверью и полом. Она забилась в самый угол и рыдает так, что ее уже начинает тошнить. Нам слышно, как она кашляет и давится слезами, а когда она наклоняется вперед и ее выворачивает, Люси широко раскрывает глаза и испуганно смотрит на меня.

Джули тоже садится на пол рядом с кабинкой.

– Дженни, – тихо и ласково произносит она. – Что там с тобой такое?

Дженни снова кашляет, сплевывает и спускает воду в унитазе. Дышит она тяжело; нам видно, как поднимается и опускается ее спина. Джули просовывает в щель руку и кладет ее рядом с Дженни, ладонью вверх. Я передаю ей несколько бумажных полотенец, и она проталкивает их в щель. Дженни берет пару штук и сморкается.

Джули удается дотянуться до спины Дженни, и она нежно поглаживает ее большим пальцем. Дженни дышит уже чуть медленнее. Ташондра скорчилась в углу, подтянула колени к груди и подпирает подбородок кулаками. Люси наблюдает за Джули, то и дело поворачивается ко мне, а потом смотрится в зеркало. Я тоже наблюдаю за Джули, слежу, как она справляется с ситуацией. Наконец Дженни подает голос.

– Я больше не хочу здесь быть, – хрипло, с трудом выговаривает она.

– Так выходи оттуда, девочка. Мы все здесь, с тобой, – отвечает Ташондра из своего угла.

– Нет, я хочу сказать, здесь

, в психбольнице. Я больше не хочу быть здесь. Хочу домой. – Она тяжко вздыхает, ее рука падает на кафель, и я вижу, как с ее ладони скатывается игла от шприца.

– Вот дерьмо. Джули, вызывай врачей. Быстрее. И никому не рассказывай, что происходит. Беги. И сделай все по-тихому.

Я подтягиваю штаны, опираюсь о плечо Люси, чтобы не потерять равновесие, и залезаю на раковину. Потом хватаюсь за стенку, разделяющую кабинки, подтягиваюсь и протискиваюсь в щель между ней и потолком. Мои ноги приземляются прямо на крышку унитаза, и я спрыгиваю вниз. Бицепс Дженни перетянут толстым волосяным жгутом, а на коленях у нее лежит зеленая зажигалка. Я оглядываюсь в поисках ложки, но ничего не нахожу. Однако затем замечаю плавающий в унитазе кусочек фольги.

Голова Дженни запрокинута, челюсть отвисла, а глаза превратились в две узенькие щелочки. Невозможно понять, сколько героина она себе вколола.

– Дженни! – кричу я ей прямо в лицо. – Дженни, это Сэм! Очнись. Очнись! – Я трясу ее за плечи, ее голова мотается, как у тряпичной куклы, и падает на грудь.

Перегнувшись через ее тело, я открываю дверь, а потом вытаскиваю Дженни из кабинки и укладываю на выложенный кафелем пол.

Ташондра молча таращится на это зрелище, а затем начинает плакать. В туалет вбегает Джули.

– О господи, Сэм, она умерла? Господи! – выкрикивает она еще с порога.

– Нет, она жива. Дышит, но еле-еле. Ты вызвала врачей? – Я держу Дженни за запястье и считаю пульс, а потом подношу ухо к ее губам – удостовериться, что она действительно дышит.

– Да, они уже на пути. Я ввела код «синий».

– Молодец. Спасибо, Джули. А теперь возьми Люси и Ташондру, отведи в мой кабинет и все вместе подождите меня там, ладно?

Нельзя оставлять тут Джули. Она может переволноваться и впасть в истерику.

– Хорошо, – отвечает она, но не двигается с места, не в силах отвести глаз от Дженни.

– Сейчас, Джули. Прямо сейчас. – Я бросаю ей ключи.

– О да, конечно. – Джули приходит в себя, поднимает Ташондру и Люси, берет их за руки и выводит в коридор. Я вижу, как к туалету спешат два санитара и два медбрата с каталкой и сумками с медикаментами и оборудованием. Они ввозят каталку внутрь и спрашивают меня, что тут случилось.