Обманщики

Встала со стула, шагнула к нему, подошла сзади, обняла, поцеловала в макушку и прошептала: «Я устала сидеть и болтать, я хочу прилечь». Постаралась сделать так, чтоб этот неловкий эпизод забылся.

Любовнику она поздно вечером написала смс: «Что-нибудь случилось?» Он ответил: «Я хотел услышать твой голос!»

О господи, какой дурак.

* * *

Назавтра были две лекционные пары, потом семинар, а потом она, как член редколлегии, встречалась с авторами. Двое аспирантов и один доцент с соседней кафедры. Милые и толковые люди. Только мало ссылок на иностранные источники. А доцент вообще ссылался только на самого себя, нельзя же так! Хотя статья вполне пристойная. Юлия Николаевна все это ему объяснила, четко и необидно.

Выключила компьютер, встала из-за стола, потянулась, растерла плечи, покрутила головой, чтобы размять шею. Подошла к окну. Была ранняя осень, половина восьмого, уже начинало слегка темнеть.

В дверь постучали.

– Да? – сказала Юлия Николаевна. – Войдите.

Вошла молодая женщина. Рослая, стройная, с очень короткой стрижкой – почти наголо выбрито с боков, а выше – густой ежик. У нее были темные глаза под широкими бровями и красивые, совсем не накрашенные губы. И еще руки – большие, как будто лепные кисти, и квадратные ногти. Никаких колец. Широкие плечи, маленькая, но рельефная грудь. Тонкая талия, длинные ноги, обтянутые легкими брюками. Сквозь ремешки плетеных босоножек видны были смуглые подъемы и крупные пальцы. Размер, наверное, сорок первый.

Юлия Николаевна увидела и рассмотрела ее всю сразу, за одну секунду. У нее сильно и медленно забилось сердце. Она перевела дыхание и спросила:

– Добрый день, то есть вечер… Чем могу?

– Здравствуйте, Юлия Николаевна. – Женщина подошла ближе.

– С кем имею честь?

– Я аспирантка Людмилы Павловны Козловой, – сказала та. – Александра Никитенко. Вы же вчера сказали своему мужу. Я Сашенька!

– Кто-кто?

– Я, – проговорила Сашенька, протягивая к ней руки и беря ее лицо в свои широкие сильные ладони.

Юлия Николаевна поняла: до этой минуты она не знала, что такое поцелуй.

– Сашенька, чудо мое… – простонала она, прижимаясь к ней, ощущая ее руки на своей спине и талии, обнимая ее за шею, вцепляясь в ее бархатный затылок.

Вдруг раздался сильный и наглый стук в дверь.

– Тсс! – неслышно шепнула Сашенька ей прямо в ухо. – Замри. Молчи. Тсс! Там заперто. Никто не войдет. Тсс!

Они постояли, замерев в объятиях, минуты две. Потом, слышно было, человек подергал дверь, буркнул что-то злобное и ушел, гулко шагая по пустому коридору.

Сашенька разжала объятия, погасила люстру и поманила Юлию Николаевну к окну. Жестом велела стать сбоку, заслонившись портьерой.

Кабинет был на третьем этаже старинного здания. В окно они увидели, как из дверей выходит парень в куртке, с сумкой через плечо. Озирается, обшаривает взглядом фасад.

– Не заметил! – сказала Сашенька. – Тут есть другой выход?

– Есть, – кивнула Юлия Николаевна. – По коридору налево, потом вниз, долго через подвал, и на Старо-Донской переулок. На другом конце квартала. Я покажу.

* * *

– А кто этот парень? – спросила Юлия Николаевна, когда они сели в Сашину машину и выехали через Донскую и Безымянный на Ленинский проспект. – Муж?

– Ну не смейся! Понимаешь, я сегодня, когда бежала к тебе, сказала жене, что иду на деловую встречу с одним мужиком.

– Кому сказала?

– Моей жене, – объяснила Сашенька. – Она капризная, ревнивая, подняла бы крик. Я ей наплела про какого-то Женьку Фишмана, на ходу придумала имя-фамилию… А он тут как тут, голубчик. Блин! – Сашенька посмотрела в заднее зеркало. – Кажется, за нами едет. Точно. Упорный какой. Почти как я. Два варианта, – бормотала она. – Номер один. Уводим его за город. С Внуковского на Калужское, на сорок пятом на рокаду к Подольску, он не отстает, уже совсем темно, заедем в село Красное и там убьем. Или второй вариант. Возьмем с собой. Найдем ему жену хорошую… Мою бывшую, например. А?

– Давай так и сделаем. Убивать не надо. Только что придумала человека, и сразу убивать? Это нечестно.

– Ты добрая! – улыбнулась Сашенька, наклонилась к Юлии Николаевне и поцеловала ее в щеку. – Я тебя люблю.

Потом включила аварийку, причалила к бровке газона, опустила стекло и рукой показала притормозившему рядом водителю: езжай следом.

Мечта раскаяние дружба разлука

Из автобиографического словаря

Мечта

Когда мне было лет тринадцать или пятнадцать, я терпеть не мог, если какой-нибудь мой приятель говорил: «Мечтаю, чтоб мне купили гоночный велик». Или – «мечтаю раздобыть настоящие американские джинсы». Или даже – «попробовать настоящего омара, настоящих устриц, настоящий французский коньяк, настоящий шотландский виски». Давно дело было, в середине 1960-х, эпоха сплошного дефицита. Казалось бы, все понятно. Но я громко возмущался, я чуть ли не кричал:

– Как ты можешь похабить слово «мечта» шмотками и жратвой? Какой ты пошляк!

– Почему? Разве я не имею право хотеть чего-то, чего у меня нет? – резонно возражал мой товарищ.