Обмасонивание

«если бы жена и сопротивлялась его [мужа] желанию и он употребил насилие для удовлетворения, он всё-таки не может быть наказан как изнасилователь на том основании, что совокупление есть конечная цель брака, и женщина, вступая в супружество, тем самым отрекается в отношении мужа от права неприкосновенности».

В 12 веке таких изысканных формулировок не используют. Да и Магог не соображал настолько, чтобы что-то формулировать. Кроме: «Молчи, дура»

Чисто для справки. Древние кодексы, и «Русская правда» в том числе, устанавливают наказание за изнасилование. Но смысл понятия совершенно иной. В патриархальном обществе защищается право собственности конкретного мужчины на конкретную женщину. А отнюдь не то, что декларируется в 21 веке:

«Основным непосредственным объектом изнасилования является половая свобода (право по своему выбору вступать в половые отношения с определённым партнёром)».

Сравните с Десятой заповедью:

«Не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего».

Женщина есть часть имущества. В ряду дома, полей, рабов, скота. Нельзя ездить на чужом коне без спросу. На чужой бабе — аналогично.

О какой «половой свободе» может идти речь в «Святой Руси»?

— Хочешь половой свободы? — Курва. Проваливай. Ищи дурака, который будет кормить тебя.

Это — мягкий вариант, «ныне отпущаеши». Более простой — в морду. Ещё: порка в нескольких вариантах — «ума вложить», «шкуру спустить» или яма — «пущай охолонёт».

Пожалуй, чётче всего подробности этой позиции выражены в первоисточнике, в нормах Ветхого Завета: при изнасиловании женщина не каралась смертной казнью, если это было в поле и «отроковица обручённая кричала, но некому было спасти её» — побивали камнями только насильника. Если же не кричала или это было в городе, где кто-нибудь должен был услышать её крики, то это не изнасилование, а блуд, что наказывалось смертью обоих.

Понятно, что неизбывное стремление потомков широконосых обезьян к промискуитету, периодически прорывается. И давится. Например, в форме «большого женского обрезания» в исламе — профилактически, или, как я видел у утопленницы на Верхней Волге, берёзовым колом, по факту.

И случилось во Вщиже… В исламе это называется «никах», в Европе — консуммация. На Руси используют часто эвфемизм «первая брачная ночь».

«Ночь прошла. Ночь прошла.Снова хмурое утро…».

Утро было солнечное, невеста — зарёванная.

* * *

Вариант во Вщиже — «мягкий», благостный — все живы. Несколько раньше один из английских королей изнасиловал семилетнюю(!) инокиню(!) насмерть(!). Его тут же отлучили от церкви: с «невестами христовыми» так… — не кошерно. Король покаялся, помолился, заплатил. Получил прощение. Ибо сказано: один раскаявшийся грешник приятнее Господу, нежели десять праведников. Повторил ли означенный король процедуру ещё девять раз, для достижения допустимого баланса по критерию «приятнее Господу» — мне неизвестно.

Простолюдины соотносят брак с работоспособным возрастом. У аристократов женщинам работать не надо. Их дело — рожать наследников.

«Кабы я была царицей,Третья молвила девица,Я б для батюшки-царяРодила богатыря».

Впрочем, и это не всегда важно. Военно-политический союз. Сделка. Здесь и сейчас.

Всякая сделка имеет определённый ритуал, подтверждающий её исполнение. Посылка цифрового сертификата, автограф под документом, отпечаток пальца или прикладывание печати… На Руси в торговле — рукобитие. В брачных делах — исполнение супружеского долга. С публичной демонстрацией простыней. Иначе…

— Договор юридической силы не имеет — отсутствует ваша подпись.

В таких ситуация невеста — не человек, а символ. С которым должен быть исполнен оговоренный ритуал.

— Вот икона Богородицы — её надо носить. Вот новобрачная — её надо сношать.

Мнение, возраст, внешность… не существенны. Как не имеет значения формат листа бумаги, на котором написан договор. Важно — наличие подписей.

Часть дам из 21 века, интересующихся кое-как историей, испытывая крайнее неудовольство от несовпадения их представлений о «хорошо» и описанной в источниках повсеместной средневековой «педофилии» в исполнении «храбрых рыцарей», «благородных вельмож» и «мудрых правителей», не учитывающих их (дам) точку зрения на «минимальный брачный возраст», имеют манеру утверждать, что всё это — неправда.

— Ну это же нехорошо! Это же скотство! Мы такое не позволим!

Увы, мнение любых, безусловно приятных во всех отношениях дам и не-дам, из 21 века, в 12 — никого не интересует.

А вот если вас угораздило вляпнуться в средневековье, то… По анекдоту:

— Анка ест селёдку. Значит…