Обмасонивание

«Красота — страшная сила». А уж моя-то… Чуть красивше крокодила — Аполлон. С отросшими ногтями. Ещё неделя и можно цокать. Как шпорами.

— Да не вози ты, а дави. Три сильнее!

Девка дёрнулась от моего окрика, отшатнулась. Я автоматом, как лягушка языком на пролетающую муху, махнул рукой, ухватил её за замотанное на голове полотенце…

Опа! Слабо сплетённая коса рухнула по её плечам русой волной.

— Ах! Нет! Нет! Мамочка!

Девка возопила. Устыдилась и воззвала.

Штатная реакция святорусского бабья — распущенные волосы даже и мужу показывать нельзя. Поз-зор! И — страшное бесчестие. Хотя девушки наоборот — голов не покрывают. Разница? Между девушкой и женщиной? — На мой, сильно утилитарный взгляд — не велика и скоропреходяща. Но здесь — другая жизнь, статусы и отношения. За нарушение — общее презрение, порицание и ущемление.

Опростоволосилась? — Можно топиться.

Как попаденки в этом выживают? Или попадонцы в обязательных бородах? — Не знаю. Я — лысый. Вообще.

В соседнем помещении что-то снова упало, дверь распахнулась и внутрь ворвалась разъярённая Софья. С моими мечами в руках. Точнее: с портупеей. Видать, держала в тот момент. Но осторожность… Я немедленно отпустил девку и толкнул Софье под ноги.

— Он меня…!

— Цыц! Дура!

Портупея у Софьи в правой. Но пощёчины она хорошо даёт и левой. Девка от удара отвалилась в сторону, хныча прижалась к лавке. Софья отложила портупею, присела над плачущей и стала успокаивать:

— Что ж ты орёшь-то, дурёха. Там, в предбаннике гридни воеводовы гуляют. А ну как услышат? А ну как кинуться господина свого выручать? Ну, полно, полно, я ж не со зла, осторожнее надо, тише…

Софья темнит. Что-то она задумала, и эта девчушка какой-то элемент очередной игры моей неуёмной «тётушки».

Почему девка не обрита налысо? У меня бреют всех приходящих на проживание. Причём, как я вижу, подмышки и лобок у девки голые. Но на голове — коса.

Это какой-то особенный заказ Ипая? Часть моих… служащих негативно относятся к короткостриженным женщинам. Я их… упорядочиваю, а они всё равно… относятся. Выбивать стереотипы красоты, «образцы прекрасного», «впитанные с молоком матери»… ну очень тяжело.

Откуда Софья такую взяла? Перехватила на фильтрационном посту? Отклонение от регламента: новосёлов бреют полностью в один раз — в первой бане. Целые клубы волосни собираются. И — в огонь. Ух, какой треск стоит! От кератина — в волосах, от хитина — в насекомых.

А тут — здесь лысо, здесь кучеряво… Непорядок. Придётся сыскать бракоделов. И послать… куда подальше Кудыкиной горы.

Факеншит! Две недели меня не было, и вот — живой пример нарушения гигиены! Ещё, не дай бог, и вошки найдутся. Или — гниды.

Я осторожно утянул к себе под руку «огрызки» и теперь внимательнее разглядывал два обнажённых женских тела. Забавно, в полутьме этого было не разглядеть, пока их ноги не оказались рядом. У обеих — одинаково чуть подвёрнуты внутрь мизинцы.

— Ну, ладно, мне тут кто-то помойку обещал. Хватит слёзы лить, давай мужика мыть.

Софья, швырнув полотенце будущей жене своего мужа, принялась энергично наяривать мочалками, изредка гоняя девку — подай-принеси, старательно намывая моё покусанное и покарябанное тело, умиротворённо воркуя:

— вдовица она, сирая, одинокая… потому и не девица, потому и волосы прикрывает… самая, для городка твого, подходящая… некуда бедняжке в белом свет податься… а сапоги сымать не умеет потому как нужды в том не было… а деточек у ей нету потому как господь покуда не дал… молода она, мира не знает… муж ейный был больной, потому и в баню с ним не хаживала… а сама скромница, умница, искусница, рукодельница, слова лишнего не проронит, всякую мужнину волю исполнит, глаз не поднимет, за ворота сплетни переносить — ни-ни…

Ещё чуть-чуть и должно прозвучать: «У нас товар — у вас купец». Меня сватают?! Она чего…?! Или свою речь перед Ипаем репетирует? А неплохо, напевно у неё получается.

«Если сокол к терему стремится…Мы его опутаем девицей».

Конечно, Ипай… тот ещё «сокол». Пудов на восемь. Он к какому терему «стремится»? К собственному? В смысле «устойчивого руководящего положения во вверенном поселении»? Для мужчин в эту эпоху понятие «устойчивое положение» обязательно включает наличие наследников. Иначе — «лишай на берёзе», «перекати-поле».

Смысл тут глубокий. Ежели у человека есть наследники, то он стремиться своё имущество приумножить. Дабы было чего передать детям. В «имущество» входят, например, рабы. Или прижившиеся, «пришедшиеся ко двору», слуги. У них появляется «длительный горизонт планирования». «Будем тебе служить, господине. Как отцу и деду твоему служили». Система большого рода, клана становится более устойчивой и эффективной.

Для меня это проблема. Аборигены, даже не осознавая, ищут очевидного, законного «продолжателя». «А кто следующим будет?». А я и сам не знаю. Отчего возникает некоторая… турбулентность. Не к кому загодя подлизоваться. Это, безусловное, с точки зрения туземцев, несчастье — использую себе на пользу.