Обмасонивание

«Нет на свете лучшей одёжиЧем крепость мускулов и гладкость кожи».

И не только — своей.

* * *

Её неопытность в таких делах меня не удивляет. Повсеместное распространение христианства с его «раз — лежать и два — молча», со стремлением свести всё в миссионерскую позу, с непрерывным нравоучением и обличением греховности всего, кроме собственно впрыска-зачатия, приводит к тому, что процесс воспринимается как отвратительная, унизительная, для женщин — просто опасная, обязанность:

— Велено плодиться и размножатся. Исполнено. И чтоб ближайшие два года и на глаза не попадался!

Даже взрослые, вполне живые и активные женщины, при всякой инновации в этом поле впадают в смущение, а то и в панику. В лучшем случае — в ступор показной покорности.

Внутри — тело-то обезьянье — страсти клокочут. Как вода в закипевшем котелке. А снаружи — ни слова, ни жеста. Воспитание, общественное мнение, культурная традиция… И — «крышку сносит». Внезапно. По непонятному поводу, с непредсказуемым результатом. Чувствуешь себя дураком:

— Я ж ничего такого…

— А! Вы все…! Ничего не понимаете и знать не хотите…!

И понеслось. Эмоционально, от всей души — про равнодушных, бесчувственных, эгоистических, грубых… скотов.

Чисто уточняю: без двойного «т», не про шотландцев.

Среди приходящего контингента — насмотрелся. Иная аж горит вся. Но чуть тронь — вылетает автоматом не ею желаемое, душой и телом чувствуемое, а набор вбитых заготовок — «Нет! Нельзя! Грех!».

Когда одни чувствую одно, другие — противоположное, а третьи вообще — просто любопытствуют и только собираются, но все озвучивают одинаково — ощущаешь себя сапёром. На минном поле, в темноте, без инструмента: это что торчит — просто будильё или усики противопехотной «лягушки»?

Что это занятие двустороннее — вполне воспринимается телами. Даже и мозгами в спокойной обстановке. Но сила привычки… Посеешь привычку — пожнёшь судьбу. Такую… далеко не всегда счастливую.

* * *

— Ну, чего заснула? Никак решиться не можешь? Может, потеряла? «Слона-то я и не приметил». Давай уж.

Иной скажет — неоправданный риск! Возможны тяжкие телесные! Прогресс стоит, а Ванька-лысый даёт открытый доступ к лучшим и уникальным мозгам современности…

К мозгам, к мозгам, уважаемые коллеги. Ибо именно ими мы и интересны матери-истории. Ежели у кого они есть.

Но и доступ и к непосредственно и неразрывно связанными с ними частям горячо любимого тела — также.

«Пароли и логины» отдать какой-то… неизвестной девке?! С банными глюками. А если она чего-то открутит? Оторвёт?! Поломает?! Хакнет?!!

Вы ещё скажите — откусит.

«Волков бояться — в лес не ходить» — русская народная.

Сами посудите: я постоянно навязываю свою волю множеству людей. Часто — взрослых, самостоятельных, психически устойчивых, со сформировавшемся и затвердевшем, в их сознании, набором стереотипов. Навязываю ради продвижения инноваций, наведения элементарного порядка. Если я не могу убедить какую-то девчонку делать то, что я считаю нужным, к чему она, пусть и не осознавая, морально готова, то как я могу добиться толку от своих корабелов? Или — кузнецов? Или — известежогов?

* * *

— Слышь, Воевода. Иди-ка ты лесом, жуй-ка опилки.

— Злые вы все, уйду я от вас.

Мальчик Ванечка обиделся, расплакался и пошёл. Опилки искать…

Хрен вам всем. Не дождётесь.

Способность к продавливанию собственных решений, как и многие другие способности человеческие — тренируема. Как бег или поднятие тяжестей, память или музыкальный слух. «Спортивную форму» в этой области — следует поддерживать. И начинать надо с изживания страха. Опасения, нежелания общаться с незнакомыми, или малознакомыми, или неприятными людьми. С готовности к конфликту. С радости от него. Тогда вы сможете вывести противника в такую позицию, где он проявит свою глупость, вздорность, подлость… Когда ваша победа в столкновении мнений будет очевидна не только вам, не только сторонним наблюдателям, но и ему самому.

Вот правильный результат! Когда не вы, а он будет в бессильной злобе теребить своё «остроумие на лестнице», чувствовать себя слабаком, дураком. Ненавидеть вас. Но прежде всего — себя. Воспитывая сам собою, непрерывным уязвлением собственной гордости, многократным повторением в своём мозгу, в своей душе — собственного унижения, собственного провала — «бессильную ненависть». Которая сожрёт его изнутри язвой желудка или язвочками геморроя, превратит в пускающего слюни идиота инсультом, или перейдёт в ту самую «выученную беспомощность». Без всякого электрического тока с вашей стороны. Сам-сам.

* * *

Девка глядела на меня весьма сосредоточенно. Будто пытаясь найти в моём благодушном повествовании «зерно Гегеля». Но меня не видела — вся там. В пальцах своей ручонки, в случайных прикосновениях напряжённого, горячего, чужеродного… к бледной вялой коже своей тощей задницы. Наконец, она что-то к чему-то прислонила… и, даже, куда-то упёрла.

Положим, я знаю что. Чувствую. А вот куда? Вдовица сирая… должна, вроде бы, понимать…

Глава 542