Обняться, чтобы уцелеть

— Нет, все в порядке. — Он выдавил из себя улыбку. — Просто мне здесь, в этой квартире, как-то не по себе…

— Тогда поехали ко мне, что же мы стоим? — Она потянула его за руку. — Только скорее, умоляю тебя! Если бы ты знал, как я за эти восемнадцать лет истосковалась по своему царю Леониду!

* * *

— Ну и стоило бояться? — спросила она, когда он, весь мокрый, с бьющимся сердцем и тяжело дыша, повалился рядом с ней на кровать. — Если кого-нибудь интересует мое мнение, то, по-моему, все было просто чудесно!

— А откуда ты знаешь, что я боялся? — покосился он на нее.

Ксения пригладила его взмокшие от пота волосы и нежно потерлась щекой о голое плечо.

— Милый, но я, во-первых, врач, а во-вторых — взрослая женщина. Все вы, мужчины, с определенного момента начинаете бояться первого раза… И не только первого. Как будто для нас самое главное — получилось у вас или не получилось…

— А что для вас самое главное? — со счастливой улыбкой спросил он.

— Самое главное — что мы любим, все остальное неважно. Если не любим, тут уж ничем не поможешь.

Она села, машинально осмотрелась вокруг. Леонид взял с маленького столика сигареты и протянул ей:

— Ты ведь это ищешь?

Однако Ксения поглядела на пачку с откровенной брезгливостью, а потом даже скривила рот.

— Не хочу. Вообще больше никогда не буду курить.

— Вот как? — обрадовался он. — А что так?

— Знаешь, когда женщина курит — это верный признак того, что она несчастлива… Я не хочу больше быть несчастливой.

Он с интересом поглядел на нее:

— Это что же получается: все некурящие — счастливы? Она рассмеялась:

— Нет, конечно, вечно ты все передергиваешь! И вообще я давно заметила, что у тебя плохо с логикой!

— Ну, смотри, ты сама это сказала. — Он приподнялся на локте и, размахнувшись, выбросил сигареты в открытое окно.

— Что ж ты делаешь? — ахнула Ксюша.

— Ничего. Бомж какой-нибудь подберет — обрадуется.

— А если дети найдут? Нет, ты с ума сошел, честное слово! Взрослый человек, а ведешь себя как ребенок!

— Ой, кто бы говорил! — Он обнял ее, притянул к себе, уткнулся носом в ее грудь.

— Ты все потерял?

— Да. Почти.

— Деньги, имущество… Жалеешь?

— Нет. Я быстро все восстановлю. Я привык много работать. Да и нужно ли иметь столько? Теперь ведь у меня есть главное — моя Любимая.

Глава 17

В которой Леонид Голубев возвращается к прежней жизни

Первое, что сделал Леонид, придя в себя в прямом и переносном смысле, — это отправился в Ксенину клинику и в очередной раз сдал все анализы. Мало ли что, чем черт не шутит… Ксения посмеивалась над его мнительностью, однако в глубине души — и Голубев отлично это видел — сама беспокоилась. Во всяком случае, когда уже на подъезде к Лефортову он вдруг неопределенно предположил, что, может, и не стоит делать никакую диагностику, Ксюша решительно воспротивилась:

— Нет уж, начал дело — так доводи до конца! Тем более что мы уже практически на месте, не возвращаться же!..

Долгожданные результаты успокоили обоих.

— Ну слава богу… — пробормотал Леонид. Возвращение к прошлой жизни прошло для Голубева на удивление легко. Казалось, будто бы и не было этих двух месяцев, странных приключений, пребывания в чужом теле… Такое чувство, будто он никогда и не покидал особняк на Бульварном кольце. Первое время Леонид всерьез подумывал о том, чтобы полностью изменить обстановку в своей некогда столь любимой квартире.

— Как вспомню о том, что тут жил чужой человек — да еще какой человек! — который прикасался тут ко всему, пользовался моими вещами, так мне противно становится, — говорил он Ксении. — Надо выкинуть все к чертовой матери! И ремонт сделать.

— Ну, ты как хочешь, конечно, — отвечала она, — но лично мне менять обстановку просто жалко. Тут все так красиво! Видно, что ты обставлял свою квартиру не абы как… Да, конечно, какие-то вещи надо заменить, постельное белье, например. Но избавляться от мебели, от картин, по-моему, просто глупо. Ты же не выбросишь свою коллекцию зонтов?

— Нет, конечно, ты что? Я так по ним соскучился!

— Ну, вот видишь! А чем, например, вот эта инсталляция из фотографий времен Первой мировой войны хуже зонтов? Или часы на каминной полке? Или чудесный столик с резными ножками, который стоит у тебя в спальне?

— Да ничем, — вынужден был согласиться Леонид. — Наверное, ты права.

«Все равно это ненадолго! — говорил он про себя. — Надо же будет нам с Ксю как-то решить вопрос о совместном проживании… Тогда и придумаем, что делать. Когда она переедет сюда, то все равно придется все менять. А может, подыщем какой-то другой вариант, попросторнее».