Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения

Когда мы исследуем презрение к себе, это ядро перфекционизма, мы перестаём воспринимать сравнивающий ум в качестве умудрённого опытом наставника. Он отдаляет от нас благодать. Он не позволяет нам подняться над осуждением и отрицанием своего совершенства. На самом деле избавление от пут сравнивающего ума приносит огромную радость и понимание.

Именно так мы с Ондреа обнаружили, что идеальные отношения возникают не тогда, когда находишь «идеального человека», но когда встречаешь того, кто идеально подходит именно тебе. Ни один из нас не совершенен, но друг для друга мы совершенны.

Когда же этот сравнивающий ум, в состоянии бессилия или осознанности, сообщает об очевидных привязанностях или «несовершенствах» другого, мы всего лишь созерцаем ум с открытым сердцем, подобно бабушке, сидящей у колыбели болеющего младенца. Бабушка нежно гладит ребёнка по лбу и поёт ему ласковую колыбельную.

Когда оба партнёра взаимодействуют с разделяющими, сравнивающими проявлениями ума, а не отворачиваются от них, возникает переживание внутреннего единения. Мы взаимодействуем с малым умом – с позиции большого ума.

Конечно, когда речь заходит о «малом» и «большом уме», сравнивающий ум находит, где разгуляться. Стоит отметить, что мудро поступают те, кто осторожно относится к таким терминам, – ведь малый ум часто толкует их неверно. Большой ум не занимается толкованиями. Он просто переживает. Он не оценивает и не сравнивает, а просто воспринимает «относительность» всеобщего.

Сравнивающий ум является психологическим аналогом и иллюстрацией одной идеи из области теоретической физики: она гласит, что мы привносим изменения в измеряемый объект самим фактом измерения. В данном случае то, что мы оцениваем, меняется из-за факта оценивания. Сравнивающий ум видит мир «с точки зрения червяка». Большой ум, вероятно, видит его «с высоты птичьего полёта». Когда приходит весна, большой ум съедает малый ум.

Когда сравнивающий ум сопоставляет себя с умом, свободным от беспокойства, его пронизывает чувство неудовлетворённости. И нас пугает отсутствие радости, являющейся нашим естественным состоянием. Мы пробуждаемся от бессознательного сна, когда наконец чувствуем готовность стать свободными. Сосредоточиваясь на печали, которая ощущается в центре груди, где смешались осуждение, страх и чувство разделённости, образуя прочную броню, скрывающую под собой сердце, мы начинаем освобождаться от стратегий старого ума, и тогда любые сравнения свободно пребывают в просторе Несравнимого.

45

Общение

Суджата говорил: «Отпусти! Но если не можешь что-то отпустить, вероятно, тебе придётся с этим взаимодействовать».

Общение – это выход за свои границы. В общении мы в идеале пытаемся выразить то, что у нас на душе. Или по меньшей мере пытаемся прийти к пониманию.

Поскольку, по всей видимости, каждый человек рождается с уникальными для его личности особенностями восприятия или, как говорят некоторые, со своей «кармой», это естественно ведёт к возникновению расхождений между «реальностями», которые так или иначе отличаются одна от другой. В таких ситуациях общение играет миротворческую роль, оно позволяет приходить к пониманию – мы как бы посылаем почтового голубя из-за стен крепости. Мы верим, что ров наигранного безразличия защитит нас. Но наши крепости в огне. Тогда в смятении мы пытаемся скрыть дым вместо того, чтобы тушить огонь. Чаще всего наше «общение» – это попытка сделать так, чтобы было поменьше дыма. Многие наши действия проистекают из страха, что другой увидит нас такими, какими мы на самом деле являемся (а мы этого боимся), – невежественными и умными, скрытными и демонстративными, эгоцентричными, злобными, недоверчивыми. Мы боимся обнаружить перед другим свою печаль – ведь мы сами едва ли готовы исцелиться от неё. Мы взвешиваем свои слова. Никто не говорит в точности то, что думает. Мы хотим добиться такой любви, которая бы сплошь состояла из нежности, словно кот, который мурлычет и трётся у наших ног.

Большинство используют язык, как слепой – трость: для определения верного пути, как своеобразный эмоциональный локатор, позволяющий нащупать безопасную почву. Мы так же чутко реагируем на тон голоса, как и на смысл слов. Большинство людей воспринимают речь не столько как форму общения, сколько как возможность самоутвердиться, определить свою территорию, «пометить» кусты, чтобы проходящие мимо знали, с кем имеют дело. Через речь мы утверждаем свою власть. Собеседник отбегает на пару шагов, как собака, поднимает ногу… и начинает философствовать.

Однако подлинное общение начинается, когда возникает глубокая готовность отказаться себя защищать или даже доказывать собственную правоту. Оно исходит из стремления к истине, несмотря на то, что истина бывает неприятной. В основе такого общения лежит непосредственное восприятие. Внимательность к происходящему на уровне большого ума позволяет развить умение обнаруживать препятствия и принимать другого в его неповторимости таким, какой он есть.