Оборванные нити. Том 3

— И не только, — добавил Саблин. — Ее используют в реанимации, чтобы кормить больных, которые находятся без сознания. При помощи зонда им в желудок вводят жидкую пищу и размельченные лекарственные вещества. Я сам работал в реанимации несколько лет и ставил такие зонды больным много раз. Если нет хорошего навыка в этой манипуляции, то легко можно при постановке зонда случайно поранить слизистую глотки и гортани.

Руководитель следственного комитета взглянул на Саблина с неожиданным интересом:

— То есть мы имеем следы того, что человека ударили в рефлексогенную зону, от чего он мог потерять сознание, а потом как-то не очень аккуратно ввели ему желудочный зонд, через который влили огромное количество водки, так получается?

— А зачем? — спросил Воскобойников. — Водочку приятнее кушать из стаканчика. Или ваш коллега, Сергей Михайлович, был пищевым извращенцем?

— Мой коллега, — сухо произнес Сергей, — алкоголь употреблял крайне умеренно. И мне кажется, что здесь мы имеем дело с весьма профессионально исполненным убийством.

— Ох, Сергей Михайлович, — вздохнул руководитель следственного отдела, — вы бы поосторожнее. Вот не зря про вас говорят, что у вас язык как помело. Вы же сами себе яму роете.

— Это почему? — не понял Саблин.

— Да потому, что вы и про зонд знаете, и ставить его умеете, и рефлексогенные зоны вам как врачу известны лучше, чем кому бы то ни было. И самое главное — весь Северогорск в курсе вашей войны с покойным Вихлянцевым. Он — ваш враг номер один. И подозрения падут в первую очередь на вас.

Он смотрел на Саблина доброжелательно и спокойно, но у Сергея возникло ощущение, что становится душно, как будто ему на голову надели полиэтиленовый пакет и привязывают его веревкой вокруг шеи.

«Вот и все, — подумал он равнодушно и отстраненно. — Ты хотел снять меня с должности и уничтожить, Юрий Альбертович? Ну что ж, у тебя это получилось».

* * *

Слова, услышанные Саблиным от начальника следственного отдела, оказались пророческими: первым подозреваемым в убийстве Юрия Альбертовича Вихлянцева назначили именно Сергея. Следователь, которому передали в производство уголовное дело об убийстве, относился к Саблину вполне доброжелательно: они были давно знакомы и неоднократно вместе дежурили. Но при этом он проявлял дотошность, порой совершенно нестерпимую и доводившую Саблина до исступления.

— Начнем с мотива, — говорил он. — У вас был мотив на убийство Вихлянцева?

— Нет, не было.

— Ну как же не было, Сергей Михайлович? Он ведь вам мешал, это всем известно.

— Он мне мешал — я его уволил, — отвечал Саблин. — И он мешать перестал.

— Не скажите, не скажите, — качал головой следователь, хитро улыбаясь. — Он писал на вас многочисленные жалобы, подавал в суд иски, вас замучили проверками, вас обвиняют в коррупции. Он из вас всю душу вынул. И у вас вполне мог созреть мотив отомстить. Я прав?

— Про проверки — да, правы, — соглашался Саблин. — И про то, что он меня достал, — тоже правы. А про мотив отомстить — нет.

— Убедите меня, — просил следователь.

И Саблин замолкал. Как можно убедить в том, что у него не было и мысли мстить, он не знал. Он воин, солдат, а не мститель. Он готов драться и биться до последнего, до крови, до собственной смерти, но открыто, с оружием в руках и у всех на глазах, а не подленько мстить исподтишка. Но разве можно это каким-то образом доказать? Это можно только знать. Или верить в это.

— Теперь займемся вашим алиби. Оно у вас есть? Где вы находились во время совершения преступления? Где вы были в тот день вечером и ночью?

— Я был дома.

— Кто может это подтвердить?

— Никто, — вздыхал Саблин. — Я живу один.

Ольга уехала, и даже соседки Жанны Аркадьевны не было за стеной: после смерти мужа она постоянно жила у дочери и возилась с внуками, а на своей квартире не показывалась вообще. Даже ключи оставила Саблину, попросив раз в три дня заходить поливать цветы и проверять, нет ли протечек и неисправностей.

— Плохо. Идем дальше, — говорил между тем следователь. — Рассмотрим способ совершения преступления. Убийство совершено с применением специальных познаний, которыми вы как врач обладаете. У вас есть навык постановки желудочного зонда. Ведь есть?

— Есть, — снова соглашался Саблин, — не отрицаю, тем более что во время вскрытия я сам об этом и говорил.

— Вы осведомлены о месте расположения рефлексогенных зон, удар по которым может привести к остановке дыхания, немедленной потере сознания и даже к смерти. Осведомлены?

— Да, конечно. Я хорошо учился в мединституте, — усмехался Саблин. — И даже помню, как они называются. Рефлексогенной является зона от точки Фэн-фу и Я-мэнь до точки И-фэн.

— А кстати, — внезапно оживился следователь, — удар по рефлексогенной зоне в моей практике встретился впервые. Я об этом только в книжках читал, ну, в кино еще видел. Так в книжках написано, что на месте удара остаются следы, кровоподтеки там или что у вас остается? А в акте экспертизы я что-то никаких упоминаний про следы не нашел. Может, эксперт все-таки ошибся?