Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы

– Переживём. Я этим сказкам не верю.

Переживать оказалось трудно и непросто.

Куропаткин опять наткнулся на вездесущую бабку. Мистическое объяснение его не устраивало. Опер чуял, что дело не в бабке, поэтому в тот же день отыскал самого Коновалова, и учинил ему допрос прямо на улице. Но Родион был уже не тот, что год назад. Он сказал Куропаткину,

– Вы там, в милиции хитро действуете. Сами выспрашиваете, а в чём дело не говорите. Я на этом попадался, теперь учёный. Специально Уголовный кодекс прочитал, и знаю теперь, как с вами разговаривать. Пока не скажете, в чём я виноват, ничего от меня не узнаете.

– Зачем вы обмазали забор Надежды Грошевой? Чего на него клеили?

– Она на меня заявление подала?

– Да.

– Ага. Значит я подозреваемый. Раз так, то шлите повестку, арестовывайте, ведите свидетелей, а я, как подозреваемый, по закону могу молчать. Вот и буду, слова больше не скажу.

Родион покраснел от волнения, упёрся, и перестал реагировать на слова Куропаткина. У того зачесалась рука дать по шее этому начитанному упрямцу, но он сдержался, помня о том, что и сам рискует оказаться жертвой мести. С них станется. Он чертыхнулся, и отправился искать Куркина, пока Коновалов его не предупредил.

Застал он его прямо возле дома. В отличие от прямолинейного Родиона, Максим считал себя хитроумным, и вступил в полемику. Но куда ему было до Куропаткина. Опер расколол его в два счёта. Возможно потому, что Максим не удосужился заглянуть в УК.

Наконец Куропаткин узнал всё. Это действительно был мстительный розыгрыш. А уровень исполнения Куропаткина восхитил. В первую очередь тем, что формально ребята не нарушили никакого закона, и в случае чего, им просто нечего было бы предъявить. Поэтому он искренне обещал никому об этом не рассказывать, а главное, конюху. Максим сказал, что теперь они квиты, а новой войны им не нужно, других дел полно. Последствия «шутки» были таковы, что на их фоне слово «квиты» выглядело неуместно. С другой стороны, ребята их и не планировали.

Родион с Максимом не замыкались в своей дружбе, их увлечения совпадали не всегда, и у каждого были свои приятели по разным увлечениям, или просто так. Максим не проявлял интереса к животным, а таких крупных как лошади, просто побаивался, и на конюшню с Родионом не ходил. А вот Родион едва ли не с шести лет вместе с одноклассником Витей Лужковым любил посещать это место. Подрастая, они стали помогать конюхам в работе, и их за это терпели. Но со временем Родиона там невзлюбили, и чувство это усиливалось.

Все молодые животные любят играть, и лошади здесь не исключение. Родион научил жеребчика Червонца игре в догонялки с кепкой. Червонец тихо подходил сзади к человеку, и зубами хватал головной убор, порою с клочком волос. (Стриженый Родион от этого не страдал). Затем отбегал метров на пять и останавливался, наблюдая за реакцией человека. Если начиналась погоня, то Червонец воспринимал это как начало игры, и увлечённо бегал от преследования. А если человек только матерился, то, выждав время, Червонец подходил и бросал измусоленную фуражку или кепку к ногам владельца, разочарованно фыркал, и уходил. Конюхи были немолодыми серьёзными мужиками, совершенно не склонными к игривости, и всякие такие фокусы их сильно раздражали, особенно старшего конюха Ермилова. К нему прилипла фамильная кличка Ермил. Так его все и звали кроме парторга, который говорил «товарищ Ермилов». Он привык и не обижался, даже когда дети называли его дядей Ермилом.

Дело было в начале летних каникул на следующий год после знакомства Коновалова с Лучковым. Откормленного вороного коня по кличке Паром Родион хитроумным способом научил фыркать на свист, и продемонстрировал это конюхам. Они отнеслись к новому умению коня неодобрительно. Конь не умеет плеваться подобно верблюду, но если он фыркнет в лицо, то эффект похожий. Ноздри у лошади о-го-го, и жидкости в них порядочно. Эта беда и случилась с Ермилом, когда он запрягал Парома в фургон. Он стоял перед мордой коня, цепляя к уздечке вожжи, а рядом кто-то случайно присвистнул. Рефлекс сработал безотказно, и Паром фыркнул. Ругань Ермила трудно описать. Умывшись около водопойного корыта, он поклялся, что Родион больше не переступит порога конюшни.

Родион появился там на следующий день, но Ермил с кнутом в руке прогнал его с территории и сказал, чтобы он больше здесь не появлялся, потому что оказался воришкой. Якобы Родион украл у него пачку папирос «Север». На этот, явно надуманный повод, Родион здорово обозлился, и прямиком пошёл к Максиму. Друзья рассудили так: пускать или не пускать на конный двор Ермил, как старший конюх, имеет полное право, и с этой стороны к нему претензий не может быть. Но за подлую клевету насчёт папирос, он должен ответить. Решено было отомстить, и желательно так, чтобы Ермил сам оказался в шкуре жертвы клеветы. Как это сделать, было неясно, однако они были уверены, что случай подвернётся. А для начала установили слежку.