Обратный отсчет

Чтобы точно отслеживать движение спутника, Лаборатория реактивных двигателей разработала новую технологию радиосвязи под названием «Микролок». Станции «Микролок» используют фазовую автоподстройку: она позволяет локализовать сигнал мощностью в одну тысячную ватта, исходящий с расстояния в 20 тысяч миль.

Маленький военный самолетик пыхтел, ныряя в каждую воздушную яму, над Алабамой и Джорджией. Вместе с Энтони летели во Флориду генерал и два полковника – и каждый из них, не раздумывая, пристрелил бы его на месте, если бы знал, что у него на уме.

Самолет приземлился на базе ВВС «Патрик», в нескольких милях к югу от мыса Канаверал. Терминал здесь состоял из нескольких комнаток на задворках самолетного ангара. Энтони уже представлял себе, как на взлетной полосе выстраиваются, сверкая значками и начищенными ботинками, сотрудники ФБР, жаждущие его арестовать; однако его встречала одна лишь Элспет.

Вид у нее был совершенно измученный. В первый раз Энтони заметил, что она уже не молода – заметил первые морщинки на бледном, классически правильном лице, сутулость плеч, усталость походки. Элспет вывела его наружу, где жарился на флоридском солнце ее белый «Корвет».

Едва они сели в машину, Энтони спросил:

– Как Тео?

– Перепуган до потери пульса, но в порядке.

– У полиции есть его описание?

– Да, полковник Хайд его предоставил.

– Где он прячется?

– В мотеле, у меня в номере. Останется там, пока не стемнеет. – Она выехала с военной базы на шоссе и повернула на север. – А ты? ЦРУ дало полиции описание твоей внешности?

– Думаю, нет.

– Значит, ты можешь передвигаться свободно. Это хорошо, только тебе понадобится купить машину.

– Управление предпочитает свои проблемы решать само, не впутывая в свои дела посторонних. Сейчас они считают, что я просто потерял берега, и хотят вывести меня из дела прежде, чем я их подставлю. А когда выслушают Люка и поймут, что в руководстве у них долгие годы работал двойной агент, – тем более приложат все усилия, чтобы это не вышло наружу. Не могу гарантировать, конечно, но думаю, что достоянием гласности моя история не станет, и искать меня всей страной не будут.

– А на меня никаких подозрений нет. Значит, мы трое по-прежнему в игре. У нас неплохие шансы. Может быть, все еще и выгорит.

– Люк тебя не подозревает?

– С чего бы? У него нет никаких причин.

– Где он сейчас?

– Если верить Георгине, едет на поезде. – Она поморщилась. – С Билли.

– Когда будет здесь?

– Я не уверена. За ночь он доедет до Джексонвиля, а там пересядет на медленный поезд, идущий по побережью. Должно быть, где-то после обеда.

Некоторое время они ехали молча. Сегодня, говорил себе Энтони. Сегодня все решится. Либо они нанесут противнику удар, который войдет в историю – сделают то, ради чего трудились все эти двадцать лет, – либо все окажется тщетно, и борьба двух сверхдержав за первенство в космосе продолжится на равных.

Элспет искоса взглянула на него.

– Что ты собираешься делать дальше? После сегодняшнего?

– Уеду из страны. – Он похлопал по портфелю, который держал на коленях. – Паспорт, наличные, кое-какие средства маскировки – у меня все с собой.

– А дальше?

– В Москву. – Именно об этом он думал в полете. – Устроюсь в американский отдел КГБ.

Энтони носил звание майора КГБ. Элспет вступила на эту стезю раньше его – в сущности, она его и завербовала много лет назад – и была уже полковником.

– Получу место какого-нибудь старшего консультанта, – продолжал он. – В конце концов, о ЦРУ мне известно больше, чем всему советскому блоку, вместе взятому.

– И как ты себе представляешь жизнь в СССР?

– В раю для рабочих и крестьян? – Он криво усмехнулся. – Ты же читала Джорджа Оруэлла. «Все животные равны, но некоторые равнее других»[18]. Думаю, многое будет зависеть от того, чем закончится сегодняшний день. Если все получится, мы станем героями. Если нет…

– И тебе не страшно?

– Конечно, страшно. Поначалу я буду там совсем один: ни родных, ни друзей, и даже по-русски я не говорю. А потом… кто знает, может, женюсь. И напложу целый выводок маленьких «товарищей»! – Неуклюжая попытка пошутить яснее всего прочего говорила о глубине его тревоги. – Ты ведь знаешь, я давным-давно для себя решил, что личной жизнью можно пожертвовать ради того, что важнее.

– И я решила так же. Но все же мысль о переезде в Москву меня пугает.

– С тобой этого не произойдет.

– Да, верно. Меня хотят любой ценой оставить на своем месте.