Обратный отсчет: Тлакантский синдром

— Приказ передать можно и устно. И такое проверить… — Лоусон задумчиво посмотрел на Гедимина. — Обвиняемого допрашивали?

— Да, и я как раз собиралась передать высокому суду материалы, — закивала Рейнолдс. — В высшей степени… познавательно.

В зале зазвучали голоса Гедимина и его допросчика. Слушать себя со стороны было не очень приятно; сармат невольно сощурился. Это тут же заметил судья Лоусон.

— Обвиняемый, хотите что-то…

— Подождите, — остановил его Мойтесси. — Такую запись надо бы дослушать. Станции жжёт лапу… интерес к инуитам и их верованиям, участие в ритуалах…

— По поводу станции. Ещё один свидетель, патрульный на ИЭС «Налвэн»…

Гедимин рассматривал красный пол. Он уже лежал на столе грудью, ощущения в спине пришлось отключить. «Так и знал. Нет бы самим поговорить со станцией, — так будут за углом подслушивать и ржать. А потом ещё и сдадут.»

— Обвиняемый, — мягко заговорил Мойтесси. — Охрана, дадите вы уже ему сесть?.. Да, вижу, так лучше. Итак, вы часто говорили со станцией и гладили стены энергоблоков? И… она вам отвечала?

— Угу, — буркнул Гедимин. — Любит, когда с ней общаются. А там некому.

— И она… что-то сказала вам тем утром, когда случилась авария?

— Ей лапу жгло, — отозвался Гедимин. — Это из-за нейтронов. Когда такая реакция, выделяются короткоживущие изотопы. А она их не контролирует. А им только дай взорваться…

— Вот, собственно, и приказ, — сказал, повернувшись к коллегам, Лоусон. — Да, похоже на анимистские верования…

— У сармата⁈ — Мойтесси недоверчиво покачал головой.

— Ваша честь, — с места поднялся адвокат. — Я бы сказал, что тут уместна психиатрическая экспертиза.

Судьи переглянулись.

— Сканирование мозга проводили? А штатную для сарматов проверку на эа-мутацию?

— После аварии его проверили вдоль и поперёк — если эа-мутация была бы до взрыва, она бы с ним и осталась, — Ламейгра высматривала что-то на экране телекомпа. — А вот выдержка из досье — «сканирование, проведённое в госпитале Кларка в ходе следствия по делу Гедимина „Кецаля“ Кета»… крайне инте…

Зал взревел, как идущая вразнос турбина. Громовой рявк из-за стола Рейнолдс, лязг «железных» сапог экзоскелетов, предупреждающий треск шокеров, — тишина установилась далеко не сразу.

— Миссис Рейнолдс, дайте нам, пожалуйста, полное досье обвиняемого, — мягко попросила судья, пока зал ещё шумел.

— Пока вы с ним знакомитесь, заслушаем показания ещё одного свидетеля обвинения, — повысил голос Мойтесси. — Мистер Амадиу Гарсия, прошу вас встать…

Невысокий чёрноволосый человек в сопровождении экзоскелетчика подошёл к отдельному столу, похожему на тот, за которым стоял — точнее, уже висел на «лапах» «Хоука» — Гедимин. На тот стол зачем-то положили закрытую старую книгу, и свидетель осторожно опустил на неё руку.

— Клянётесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?..

…«В марте на миниглайде без защитного поля… холодостойкие в Ураниуме жители,» — думал Гедимин, слушая свидетеля. «Но это его дело — а вот какого метеороида защитное поле гетто не прикрывает стену, а она ни кварка не экранирует⁈»

Их было десятка три в тот день — тех, кто влез под луч, бьющий из расколотого купола; Гедимин слушал, как перечисляют имена лежащих в больнице с тяжёлыми ожогами и лучевой болезнью. Гарсии ещё повезло — его миниглайд пересёк не самую интенсивную часть потока — но и его лицо было покрыто поджившими оспинами.

— Доктор говорит — вред несущественный, — передразнил медика Гарсия. — А как мне в таком виде работать⁈ Хорошо, шеф у нас добрый, перевёл пока на склад. А разницу мне кто компенсирует⁈ С этих грёбаных…

— Спокойнее, мистер Гарсия. Для таких жалоб есть отдельная инстанция, — напомнил Мойтесси. — Итак, вы считаете, что авария вам существенно навредила?

— А то нет! Я за каждый вылет получал…

Охранник молча накрыл его защитным куполом, и вовремя — «турбина» в зале уже «набрала обороты», и Рейнолдс поднялась, чтобы её «застопорить». «Тридцать шесть человек… Грёбаное поле! Кто хлопал ушами, почему сразу не поставили⁈» — думал Гедимин. «Привыкли ждать ликвидаторов… У самих „арктусы“ для чего⁈ Уж перекрыть-то поток было можно…»

— Очень интересно, — пробормотала судья Ламейгра, когда свидетель вернулся на место. — У мистера Кета уже немалый опыт в уничтожении ядерных объектов. Равно как и в создании ядерного оружия… и в пособничестве террористам… «Кецаль», фигурант дела «Взрывника», спокойно работает на атомной станции. Может, у нас тут ещё и «Торий» — в каком-нибудь Совете Сармы?

— Протестую, ваша честь! — поднялся адвокат. — Дело, по которому мой подзащитный давно отбыл наказание…

— Диверсия, — процедила самка. — Моё предложение — переквалифицировать дело в «Диверсия на объекте повышенной опасности». Ни о каком «нарушении правил безопасности» речи не идёт. У нас тут ядерный террорист со стажем…

Зал торжествующе взвыл. Гедимин помянул про себя спаривание «макак». «Линкена двадцать пять лет как нет. Но сейчас мне его припомнят. И Стальной Пояс тоже…»