«Образ двадцатого… В прошлом и настоящем»

В «сказе» Кандинского особо приметны такие произведения (выделяем их из очень большого числа), как «Русский всадник», «Укрепленный город в осеннем пейзаже» (1901—1902), «Невеста в русском наряде», «Золотой парус», «Прощание» (1903), «Старая Русь. Воскресение», «Всадник в лесу» (1904). Для работ такого рода, помимо темперы и гуаши, мастер предпочитает также и гравюру на дереве. Он активно участвует в том «ренессансе» ксилографии, когда она из чисто имитационной техники, переводящей живописные образы в гравюрные, вновь обретает свой специфический художественный язык, который был освоен ею при рождении во времена позднего Средневековья и Возрождения, — язык А. Дюрера, Л. Кранаха Старшего и Х. Бульдунга.

Немецким мастерам югендштиля (немецкое название стиля модерн) могло показаться, что они «возрождают» именно отечественную традицию. На самом же деле тут большое значение имели опыты англичанина У. Морриса в книжном деле и французского живописца-символиста П. Гогена, который делал иллюстрации в своей книге «Ноа-ноа». Значительный вклад внесли норвежец Э. Мунк, тогда работавший преимущественно в Германии, швейцарец Ф. Валлотон, сблизившийся с парижской группой «Наби», и А.П. Остроумова-Лебедева, связанная с петербургским объединением «Мир искусства». Однако, хорошо представляя себе работы этих мастеров (заметим попутно огромную осведомленность Кандинского обо всем, что делалось в искусстве Европы), художник вырабатывает оригинальный образный строй, свою манеру резать доски и печатать с них. Более того, представляется, что гравюра во многом помогала ему самому определиться со своим стилем, так как склонная к скупости в выборе средств, к определенному лаконизму (на этом этапе своего развития), она невольно вела к определенной формульности, четкости, определенности. У Кандинского важны такие взаимные коррективы разных видов искусств, так как он, как и многие в то время, полагал, что существует одно Искусство, а все его разновидности — только способы его проявления.

К числу лучших гравюрных работ мастера 1903 года стоит отнести, без сомнения, «Певицу», «Ночь» и «Золотой парус». Все они исполнены в технике, которую сам автор называл «японской» (тем самым напоминая о классической японской ксилографии XIX века) и которая была связана с печатанием с разных досок для придания эстампу полихромности (причем для оттиска могла выбираться и цветная бумага, а некоторые из них могли и раскрашиваться вручную).

Итогом работы в разных направлениях явился альбом черно-белых гравюр «Стихи без слов» (1903) — шестнадцать листов темно-серого картона, сшитого вручную. Названием своим он напоминал о сборнике стихотворений «Романсы без слов» П. Верлена и тем самым о возможности «одним искусством» говорить о другом, утаенном. И если французский поэт подразумевал музыку, то Кандинский решил формами изображений передавать текст. Этот «необнародованный», то есть утаенный, текст тут представлен только заглавиями, которые одинаково возможно отнести как к гравюре, так и к нему. Причем последний лист, «Вечность», в заглавие даже не включен (чем еще более утаен). Такой текст, если знать общее направление сюжетного развития «сказа» художника, становится понятен, как были понятны росписи пещер охотникам, которые им поклонялись, и фрески христианских храмов на темы Священного Писания.

Короче, это намек для «посвященных», и потому обложка украшена большим изображением в круге — магическом круге, само обрамление которого несколько напоминает раму зеркал, так что мир, в нем возникающий, увиден в ином, нереальном измерении. В центре представлен юноша с молитвенно сложенными руками, и рядом с ним кот на цепи — знак скованной свободы, с другой же стороны помещен конный вестник, трубящий сигнал, на фоне же условно обозначенного пейзажа виден храм, башня и войско, над которыми прихотливо клубятся облака. Затем начинается путешествие в этом ином мире. Виньетка к оглавлению показывает корабли, мчащиеся под парусами среди волн, иные «вестники» переправляются через Рейн. В самом же мире, еще не ведающем о важных событиях, царит мирная жизнь (листы «Вечер», «Розы», «Горное озеро», «Зрители», «Старый городок»), однако злые силы уже начинают свою борьбу за власть («Змей). Жители старого городка встревожены, и рыцарь выступает в поход («Прощание»), наступает ночь («Ночь»), на холме с распятием начинается «Поединок», затем следует «Охота». Дорога же ведет к храму, над которым вскоре воссияет солнце. Тут обретена «Вечность», а все остальное было только подступами к ней. Таков вывод, к которому подводит зрителя художник.