Читаем Обретая надежду полностью

Обретая надежду

Она была моей. Это спящее совершенство стало лучшим, что я создал в своей жизни.

Услышав, как открылась дверь в сад, я выпрямился, вытирая глаза, и увидел входящих Остина и Леви. Довольный Данте сидел на руках у Остина.

– Какого черта вы все еще здесь делаете? – хрипло спросил я. Было, по меньшей мере, часа два ночи. Я указал подбородком в сторону Данте. – И почему он до сих пор не спит?

– Он отказался уходить, разбушевался, когда Лекси попыталась забрать его у нас. Я не возражал, он все равно не спит. Он чертов кролик-«энерджайзер», – пошутил Остин, качая головой, но еще крепче сжал сына в объятиях.

Данте хлопнул Остина по щекам.

– Крол… кроли-ик… энер… – чертовски мило попытался повторить он.

Остин игриво кивнул сыну.

– Да, так и есть. Кролик-«энерджайзер».

Данте, запрокинув голову, взвизгнул от смеха, и мы все тоже рассмеялись.

Остин сел рядом со мной на сухую траву. Данте примостился у него на коленях, зачарованно глядя на мою дочь. Леви опустился с другой стороны от меня и обнял за плечи.

– Ты же не думал, что мы уйдем, правда?

Чувствуя, как сжалось в груди, я собрался ответить, но Остин вдруг проговорил:

– Мы твои братья, и уйдем только вместе с тобой. Ты же знаешь это, Акс.

Прочистив горло от сдавивших его эмоций, я взглянул на спящую дочь, которую держал на руках, и спросил:

– Как вы узнали, что я здесь?

– Ты прошел мимо нас, Акс. Ты пристально смотрел на свою дочь и не заметил, что мы сидели прямо перед тобой.

Данте наклонился и взглянул на мою дочь, а потом, скривив розовые губки, посмотрел на меня.

– Как ее зовут? – спросил он в своей очаровательной детской манере. И выглядел при этом чертовски мило.

– Да, Акс, – поддержал его Леви. – Как ты назовешь нашу племянницу?

Взглянув на спящую дочь, я затерялся в ее прелестном розовом личике и проговорил:

– Мне бы хотелось назвать ее Кьярой.

После моих слов повисла тишина, и я напрягся. Я не знал, понравится ли братьям, если я назову дочь в честь нашей мамы.

Но потом, подняв взгляд, я заметил, что они смотрели на меня со слезами на глазах.

– Акс, – срывающимся голосом произнес Леви. – Мама бы чертовски гордилась, что твоя дочь носит ее имя. Я могу лишь представить, как бы счастлива она была, если бы сейчас оказалась здесь.

– Да, – сдавленно проговорил Остин. – Мама сейчас смотрит на нее сверху вниз и улыбается, Акс. Очень широко. – Остин посмотрел на мою дочь. Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Кьяра, – ласково сказал он, и Леви подхватил:

– Маленькая Кьяра Карилло.

Мы впятером какое-то время сидели в тишине. Сердце переполняли эмоции. Взрослые были просто не в состоянии говорить. Но Данте вдруг указал на небо и проговорил:

– Папа… большая звезда!

Остин рассмеялся над сыном, прервавшим такой трогательный момент, и прижал его к груди, взъерошив темные волосы.

– Si, Данте. Большая звезда. Le stelle grande, – повторил он по-итальянски.

Данте посмотрел на губы Остина и произнес:

– Lee stel ee gan de.

Услышав, как Данте пытался говорить по-итальянски, мы рассмеялись.

– Bene! – сказал Остин, щекоча сына, и Данте начал хихикать. – Molto bene!⁵³

Повернувшись к Леви, я увидел, как он украдкой поглядывал на звезды. Похоже, он совсем не помнил, как много лет назад смотрел вместе со мной и Остином в ночное небо. Он был тогда слишком мал. Но сейчас парень разделит все это с нами.

Бережно держа дочь на руках, я закрыл глаза, глубоко вздохнул и прислонился спиной к стене.

– Остин, расскажи нам про эти звезды, – попросил я.

Остин взглянул на меня, и я увидел, как в ответ на мою просьбу блеснули его глаза. Мы занимались этим, лишь когда были детьми, пытаясь сбежать от жестокого отца.

Остин осторожно усадил Данте к себе на колени, и тот взвизгнул от возбуждения. Малыш уставился в ночное небо.

Я повернулся к Леви.

– Взгляни вверх, Лев.

Леви только покачал головой и улыбнулся, а потом откинулся назад и посмотрел на небо.

Остин указал на три звезды, выстроившихся в ряд.

– Эти три звезды называются Поясом Ориона. Они стоят все в ряд, поэтому созвездие легко опознать. Видите?

Я слушал, как Остин рассказывал про одно созвездие за другим. Данте и Кьяра теперь тоже приобщились к традиции Карилло. И по мере того, как шли минуты, меня все сильнее охватывало чувство покоя и умиротворения.

Мы все преодолели.

И сейчас втроем смотрели на звезды, как и много лет назад.

Мы были мальчиками Карилло. Тремя братьями, рожденными в хаосе и боли. Пережившими трагедию и потерю. Связанными узами крови и нерушимой, безоговорочной любовью, до самого конца.

И я не сомневался, что там, в небесах, мама-ангел с улыбкой на лице и гордостью в сердце наблюдала за своими сыновьями.

___________________________________________

53 - Очень хорошо! (ит.).

Конец