Обретенная

Подняв голову, он вдохнул воздух. Теплый вечерний ветерок донес до него слабые сладкие запахи ванили, шоколада и клубники. Они едва заметны, и он был уверен, что человек не смог бы учуять их. Но его обостренное чутье Скраджа сразу же их уловило. Он ходил кругами — магазин Лорен где-то неподалеку.

Зарн свернул в переулок между двумя зданиями, следуя за своим обонянием, когда его внимание привлек внезапный тихий крик отчаяния. Зарн остановился, нахмурился и огляделся. Вот снова — звук, похожий на крик животного, страдающего от боли. Но он не видел никаких животных поблизости от магазина Лорен. Никого, кроме облезлой черной собаки, которая попрошайничала за их столом во время обеда.

«У меня нет на это времени. Мне нужно поговорить с Лорен». Но Зарн все равно пошел на звук, следуя за криками, которые, казалось, становились все слабее и слабее, даже когда он прислушивался.

Он нашел животное недалеко от того места, где они обедали. Не мог вспомнить название ресторана, но это все равно не имело значения. За зданием стоял большой, зеленый металлический мусорный контейнер, за которым притаилась черная собака.

Зарн опустился на колени на грязный тротуар, не обращая внимания на грязь, запачкавшую колени его брюк, и отвратительные запахи, ударившие ему в нос. Собака свернулась в клубок, забившись как можно дальше за мусорный контейнер. Она свернулась калачиком вокруг чего-то, тяжело дыша, словно от боли. Каждый раз, когда собака двигалась, высокий, болезненный крик, за которым Зарн следовал, вырывался из нее.

— Вот, девочка. Все в порядке, я не причиню тебе вреда, — пробормотал Зарн низким, умоляющим голосом. Наклонившись ниже, он потянулся к ней, пытаясь вытащить ее из-за грязной урны. Собака слабо огрызнулась на него и предупреждающе зарычала. Очевидно, она не доверяла ему, и Зарн не винил ее. Она явно была ранена — вероятно, ее сбила проезжавшая машина — а он был незнакомцем.

Зарн предположил, что сможет сдвинуть мусорный контейнер, который выглядел довольно большим и тяжелым, но он был намного сильнее человека. Это была бы минутная работа — убрать его с дороги. Но собака ранена, и было бы жестоко заставить ее бежать с безопасного места. И все же Зарн не мог просто оставить ее умирать — не так ли?

«Это именно то, что я должен сделать, — мрачно подумал он, присаживаясь на корточки и глядя на раненую собаку. — Что я делаю, пытаюсь спасти раненое животное, когда мне нужно убираться отсюда, подальше от Лорен навсегда?»

Внезапно собака завыла — продолжительный, жалобный скулеж, полный боли, от которого волосы на затылке встали дыбом. Забыв о своем решении уйти, Зарн прислонился плечом к дальней стороне зеленого контейнера и толкнул. Осторожно, стараясь не торопиться, чтобы раненая собака не чувствовала себя загнанной в угол. Зарну просто нужно немного больше пространства, чтобы добраться до нее.

Но ему не стоило волноваться о том, что собака попытается сбежать. Когда он обнаружил ее укрытие, она издала последний болезненный стон и замерла. Зарн все равно потянулся к ней, но ее все еще теплое тело никак не отреагировало на прикосновение. Он опоздал — она умерла.

Зарн прислонился спиной к стене, удивленный нахлынувшими на него эмоциями. С болью в сердце он вспомнил момент смерти Санджи, и у него перехватило дыхание. То, как свет в ее красивых карих глазах погас, вес мертвого тела на его руках, когда она выполнила его последнюю команду… Больно, как будто это произошло только что. Опять он почувствовал жжение в глазах, хотя слез не было. У него ничего не осталось. Не после того ужасного дня.

Что же, здесь он больше ничего не мог сделать. Он собирался встать и покинуть это грязное место, когда его глаза уловили новое движение. Неужели собака все еще жива? Присев, Зарн наблюдал, как клубочек черного меха изо всех сил пытается вылезти из-под животного и встать на тротуаре.

Крошечный черный щенок, не больше его ладони, и Зарн все понял. Вот причина, по которой собака огрызалась на него, а так же почему свернулась в защитный клубок. Она защищала своего малыша от того, что воспринимала как угрозу. Она умерла, пытаясь сберечь своего щенка — защищая его до последнего.

Щенок упал, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги. Его глаза были открыты, но Зарну он казался слишком маленьким. Щенок повернулся и, жалобно плача, толкнул обмякшее тело матери. Когда черная собака не отреагировала на толчки щенка, тот попытался ударить ее лапой. Этот беспомощный, безнадежный жест, казалось, задел что-то в сердце Зарна.

— Она ушла, малыш, — сказал он грубо. — Ушла туда, куда ты не сможешь последовать. Прости, я не смог ей помочь.