Обрученные грозой

— О, chèrie! — Мари, чуть не прыгая от радости, сжала руки кузины, а затем закружила по гостиной. — Едем, едем в Вильну! Как я счастлива! Мы с Ириной век будем тебе благодарны! И ехать нужно в ближайшее время, прямо завтра, потому как иначе…

— Как только соберемся, — охладила ее пыл Докки. — Я попробую выхлопотать подорожную, хотя слышала, что с почтовыми лошадьми большие сложности. Нужно будет взять с собой экипажи, коляску для прогулок, верховых лошадей…

— Наряды! И непременно купить новые шляпки!

— Надеюсь, Афанасьич найдет нам в Вильне подходящее жилье.

— О, Афанасьич найдет! — воскликнула Мари и замурлыкала что-то себе под нос, крутясь перед зеркалом, висящим в простенке между окнами.

Афанасьич — доверенный слуга и правая рука Докки — славился своим умением организовать все и вся самым лучшим образом. Его способность сделать, достать, договориться и распорядиться порой приводила в изумление даже баронессу. Афанасьич всегда сопровождал барыню в поездках, в любом месте обеспечивая ей комфорт в первостатейном виде.

— Но учти, я там надолго не задержусь, — сказала Докки ликующей кузине. — Оставлю вас в обществе ищущих благосклонности Ирины офицеров, а сама уеду в Залужное.

Мари заверила свою, как она заявила, «отзывчивую, добрую, изумительную, во всех отношениях расчудеснейшую chèrie cousine», что той непременно понравится славный город Вильна и блестящее общество, которое только и ждет их приезда.

— Ты еще не захочешь оттуда уезжать! — заявила она. — Вспомнишь, что ты молодая женщина, обзаведешься поклонниками, — Мари хихикнула. — Потом будешь меня благодарить, что я тебя вытянула из этого скучного Петербурга.

Когда Мари наконец уехала, Докки, несколько озадаченная своим согласием на эту авантюру, отправилась составлять список того, что нужно будет взять с собой в дальнюю дорогу.

Она прошла анфиладу просторных комнат, обставленных изящной мебелью из орехового и букового дерева, и оказалась в библиотеке, которую использовала и как личный кабинет. Кроме больших шкапов, заполненных книгами, там стояли столы, удобные кресла и диваны, обитые бледно-зеленой узорчатой тканью, и бюро с многочисленными ящичками. Высокие французские окна библиотеки выходили в небольшой сад, примыкающий к дому.

Порывшись в одном из шкапов, Докки нашла нужную ей карту и разложила на столе, чтобы посмотреть, какой дорогой им предстоит добираться до Вильны.

— Через Псков или Нарву, — пробормотала она, разглядывая Чудское озеро и чувствуя, как в ней поднимается желание отправиться в это путешествие.

Докки, сколько себя помнила, всегда интересовалась географией и историей, не раз переносясь мыслями из тесной и неуютной комнаты в родительском доме в ушедшие столетия и дальние страны, описываемые в дешевых романах и редких исторических сочинениях, пылившихся на полках крошечной домашней библиотеки. Книги и старенький полустертый глобус питали ее воображение, позволяя в мечтах увидеть зеленые греческие острова, шотландские вересковые пустоши, снежные альпийские вершины, виноградники французских долин и норвежские фьорды; древние храмы, готические соборы, средневековые замки, города с переплетающимися узкими улочками и домами под черепичными крышами…

Обустроившись в собственном доме, Докки завела обширную библиотеку, в которой немалое место занимали исторические записки и дневники путешественников. Она проводила немало часов над географическими картами (коих у нее теперь было целое собрание), изучая описываемую в прочитанных книгах местность и путешествуя по ней вместе с героями.

Однажды, находясь в гостях, Докки разговорилась с неким господином, только вернувшимся из путешествия по Италии, и пригласила его и еще несколько своих знакомых к себе на ужин, чтобы услышать более обстоятельный рассказ о его поездке. Вечер получился весьма занятным, рассказчик и его слушатели остались крайне довольны спонтанными «географическими посиделками». В следующий раз этот господин привел с собой приятеля, некогда посетившего Грецию, затем объявились и другие любители странствий, охотно делившиеся своими впечатлениями о странах, где побывали. Увеличивался и круг заинтересованных слушателей, появились завсегдатаи этих собраний, и вскоре по Петербургу разошелся слух о вечерах путешественников в доме баронессы Айслихт.

Неожиданно для самой себя Докки стала хозяйкой весьма популярного в свете салона, на который было престижно попасть как в качестве рассказчика, так и в качестве гостя. Сама она, хоть и имела средства и возможности для путешествий, так никуда и не выбиралась из Петербурга, не считая ежегодных выездов на летние месяцы в принадлежащее ей новгородское имение Ненастное. Она убеждала себя, что не едет путешествовать то из-за войны, все эти годы с небольшими перерывами идущей в Европе, то из-за загруженности делами и обязательствами перед родственниками и знакомыми, то из-за отсутствия компании — не одной же ей пускаться в столь долгую, хоть и захватывающую поездку за границу.