Общайся так, чтобы тебя слышали, слушали и слушались!

В тот момент, когда речь воспаряет над землей привычных фактов и наполняется страстью, она становится образной. Человек, обращающий внимание на свой разум, заметит, что в его сознании всегда одновременно с каждой мыслью возникает более-менее четкий образ, окружающий ее… Подобная образность спонтанна. Это смесь опыта с текущими мыслительными процессами. Это истинное творчество.

Ральф Уолдо Эмерсон[32]. «Природа»

Природа описания

Описать – значит вызвать в сознании слушателя некий образ. Если вам необходимо описать огнестрельное оружие, вы можете сделать это двумя способами: дать общее и детальное техническое объяснение механизма его работы или изобразить его как ужасающее орудие кровопролитий, обращая внимание в большей степени на последствиях его применения, нежели на устройстве.

В первом случае вы будете использовать экспозицию, во втором – самое настоящее описание. Экспозиция в большей степени относится к обобщенным объектам, тогда как описание имеет дело с частными. С помощью экспозиции можно объяснить идеи, прибегая к описанию – изобразить внешний вид вещей. Экспозиция имеет дело с абстракциями, тогда как описание – с конкретикой. Экспозиция обращена на внутреннее устройство, описание – на внешний вид. Экспозиция носит технический характер, описание – литературный. Экспозиция рациональна, описание сопряжено с чувствами. Экспозиция безлична, описание персонифицированно.

Описание создает в сознании слушателя образ рассматриваемого объекта, и для оратора процесс визуализации является первостепенным – он не сможет описать то, что никогда не видел вживую или не представлял. Именно этот субъективный личный взгляд на рассматриваемые вещи делает описание настолько захватывающим. Персональный взгляд оратора на вещи привлекает внимание публики – он делает более любопытным рассматриваемый вопрос и может даже стать основным источником интереса слушателей.

Важность внимательного изучения окружающих объектов рассматривалась ранее (в главе «Тема и подготовка»), а ценность богатого воображения будет описана далее (в главе «Полет на крылатом коне»), здесь же мы обратимся к «воспроизводящему уму»: уму, который имеет привычку дважды смотреть на вещи. С помощью сознания мы видим больше, чем просто глазами, и впоследствии заново мысленно воссоздаем эти объекты, чтобы представить их перед взглядом сознания слушателей. Отчетливая визуализация объекта, обстановки, действий личностей, которых необходимо описать, является крайне полезной привычкой. Пока первоначальные события и объекты не будут передаваться точно, общий образ будет «размыт» в сознании слушателей.

Способы описания

При публичных выступлениях описание должно включать сравнение не только потому, что сравнительное описание намного компактнее и позволяет сохранить массу времени, но и потому, что оно более яркое. Сравнения привносят в речь больше, чем буквально выражают – они вызывают идеи и образы в сознании слушателя, которые дополняют непосредственные слова оратора. Приведем несколько современных сравнений:

Генерал Тринкл был подобен дубу – жесткий, крепкий и надежный; весь его распорядок дня был расписан по часам – вы всегда знали, где его можно было найти.

Диккенс представил мисс Пичер следующим образом:

Крохотная игольница, крохотная домохозяйка, маленькая книжка, небольшая корзинка с принадлежностями для рукоделия, небольшой набор таблиц и мер и весов – словом, миниатюрная женщина.

Какие бы формы описания вы ни использовали, во что бы то ни стало освойте в совершенстве мастерство внушения.

Описание можно построить как простой намек. Оно позволяет изобразить объект по производимому им действию. Кратко описать что-то можно с помощью эпитета – «голубоглазый», «белоснежный», «смешливая» и так далее. Описание может быть прямым. В этом случае оно будет достаточно понятным и без использования экспозиции. Решайте сами, начать ли с общих моментов, плавно переходя к деталям, или сначала обрисовать детали, собирая из них общую картину, но в любом случае БУДЬТЕ КРАТКИ.

Обратите внимание на эту яркую компактность образов из произведения Вашингтона Ирвинга «Никербокер»: