Обычные командировки. Повести об уголовном розыске

— Договоримся с врачом и в палату, где он лежит, положим нашего человека, для охраны, а может быть, Муратов и разговорится.

— Верно, только надо подобрать такого, чтобы его никто не знал. Город наш небольшой, мы тут все на виду, — Мамбетов ненадолго задумался. — В районе найдем. Меня другое смущает... Ты уверен, что мы сейчас-то на верном пути?

— Есть у нас пословица: «Обжегшийся на молоке — дует на воду». Так и ты. Нечаев сбил вас с толку, так ты теперь во всем сомневаешься. Сам посуди, разве такие совпадения случайны? Туфли на месте преступления — раз. — Дорохов загнул палец. — Появление Муратова в общежитии утром после кражи без туфель — два, ранение ему нанесено там, где обнаружена скатерть, похищенная с места преступления, — три. И еще — почему Муратов не говорит, как попал на ту улицу и кто его там ранил? Действительно ли у него провал памяти?

— Подожди, аксакал! Можем мы допустить, что Муратов сам спрятал деньги?

— Можем, — согласился Дорохов.

— Тогда, может быть, у него их отняли, а его самого хотели убить?

— Не исключено.

— А возможно, он хотел отнять у кого-то деньги?

— А как же быть с туфлями, найденными возле арыка сразу после кражи? — не унимался Дорохов.

Оба так увлеклись спором, что не заметили, как на крыльцо больницы вышел крупный, в белом халате и шапочке мужчина. Прикрыв от солнца глаза ладонью, он осмотрелся, заметил Мамбетова и крикнул несколько слов по-киргизски. Мамбетов оглянулся, подхватил Дорохова под руку и потащил к крыльцу.

— Привет, аксакал. Как здоровье? Как жена? Здоровы ли дети? Здоровы ли ваши лошади, как перезимовали бараны?

— Все шутишь? Ну и характер — позавидуешь! Идемте поговорим, а то мне скоро на операцию, — усмехнулся хирург.

В просторном кабинете, утонув в мягких больших креслах, Дорохов и Мамбетов слушали главного врача.

— Я полагаю, что ранения нанесены в тот момент, когда ваш Муратов нагнулся. Если бы первый удар пришелся на полтора сантиметра выше, никакая скорая помощь его бы не спасла. Второй удар был менее опасен, хотя тоже проникающий. Мы перелили больному кровь, и он ожил. Сейчас опасность миновала, через недельку-полторы можно снимать швы.

— Скажи, Махмуд, почему Муратов не помнит, что с ним произошло? — спросил Касым.

— Я сам его спрашивал, он и мне говорит, что ничего не помнит. Но тут что-то не так... Нет никаких оснований связывать его травмы с провалами памяти. Правда, весьма редко бывают случаи так называемой ретроградной амнезии, когда тяжелые травмы могут вызвать подобное состояние. Но здесь другая картина... Пусть немного окрепнет, а потом можете сами его спросить, почему он не хочет рассказывать.

— У нас к тебе просьба, аксакал, — начал Мамбетов, — положи к нему в палату нашего человека, на всякий случай, чтобы с ним не расправились.

— С потерпевшим? — удивился хирург.

— Да, понимаешь... — Касым замялся, взглянул на Дорохова, и тот пришел ему на помощь:

— Есть у нас предположения, причем очень веские, что Муратов замешан в преступлении и соучастники решили от него избавиться...

Дорохов и Мамбетов, распрощавшись с главным врачом, собрались уходить. У порога Александр Дмитриевич задержал Мамбетова:

— Давай попросим нашего любезного доктора еще кое-что выяснить относительно Муратова.

Врач, начавший просматривать очередную историю болезни, недовольно оторвался от документов.

— Посмотрите, пожалуйста, зубы у вашего пациента.

— При чем тут зубы? — удивленно вскинул брови хирург.

— А при том, да-ра-гой, — рассмеялся Касым, — что мы этого Муратова, еще не зная, что он тут у тебя находится, по зубам вычислили.

— Зубы как зубы, в нижней челюсти все целы, а в верхней сбоку мост, металлический. Я только что смотрел у него язык, и этот мост в глаза бросился.

— Ну вот и спасибо. А как и почему мы по зубам вычислили, я тебе в другой раз расскажу, — рассмеявшись, объявил Мамбетов.

Когда они появились в управлении, секретарь доложила, что звонил Абитов и просил передать, чтобы обязательно дождались его звонка с мясокомбината.

— А что он там делает? — удивился Мамбетов. — Он же остался на той улице, где все случилось.

— Не знаю, — пожал плечами Александр Дмитриевич. — Да, видно, не зря он туда отправился. Что-то там на месте нащупал.

Каждый раз, когда звонил телефон, Мамбетов стремительно снимал трубку, но это, как на грех, звонили другие люди. И только когда чайник опустел, а пепельница заполнилась окурками, раздался долгожданный звонок. Мамбетов пододвинул к себе блокнот, зажал плечом трубку и начал торопливо записывать. Закончив разговор, ой вышел из-за стола, подсел к Дорохову и облегченно вздохнул.

— Теперь-то, кажется, все прояснилось. Отыскался квартирант Фатьмы. Вернее, бывший квартирант, разнорабочий мясокомбината. Фамилия его Сорокин. И главное, заметь, Искандер, второго марта этот Сорокин взял отпуск якобы в связи с болезнью родственника и куда-то уехал. Абитов узнал его адрес, записал приметы, хотел немедленно ехать к нему домой, но я не велел. Разберемся и лучше пошлем Байкалова. Его меньше знают, а выяснит он все не хуже нас с тобой.

— Кажется, пахнет жареным, — усмехнулся Дорохов.