Обыкновенные монстры

За всю обратную дорогу через мрачный особняк Чарли не проронил ни слова. Уж слишком много всего на него навалилось: все эти странные рассказы об орсине и другре, ужасные сведения о матери Марлоу, путешествие на остров, Паук, тяжелая шипастая перчатка Бергаста. Мальчики пересекли прохладный двор и снова вернулись в здание, поднялись по большой лестнице под витражными окнами и прошли мимо двери мистера Смайта. По-прежнему не говоря ни слова. Из-за стены доносился храп учителя. Чарли беспокойно поглядывал на Марлоу, но мальчик был погружен в свои мысли. Он был словно озабочен, или опечален, или попросту разочарован. Чарли его не винил. Как приемный отец или наставник Бергаст явно разочаровал его. Он вспомнил, о чем его предупреждала Рибс, когда он выходил из лодки, но не стал говорить об этом Марлоу. Раздеваясь, они молчали; молчали, пока мыли шеи и лица, молчали, когда забрались в постель. Они одинаково сложили руки за головой и уставились в темный потолок. Занавески колыхались, как будто в их складках кто-то был.

– Мар? – наконец прошептал Чарли. – Как ты?

Вопрос был глупым, и, едва только слова вылетели из его рта, Чарли тут же пожалел. Откинув простыню, он посмотрел на висевшее на шее серебряное кольцо, которое его мать, умирая, вложила ему в руку. Он задумчиво повертел его.

– Твой отец, он…

– Он мне не отец, Чарли.

Тот кивнул в темноте.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – добавил Марлоу. – Я тоже не доверяю ему.

– Понятно.

– Но это не значит, что все, что он говорит, – неправда.

– Не значит.

– И не значит, что мы не должны делать того, что он хочет.

– Ага, – согласился Чарли после недолгого молчания. – Как и не значит, что мы должны это делать.

Несмотря на темноту, было заметно, как побледнело лицо Марлоу, лежавшего с открытыми глазами. Чарли даже не представлял, что он сейчас испытывает. Все восемь лет его несчастной жизни Марлоу, словно неоплаченный долг, передавали от одного взрослого другому, и все началось именно с этого недоброго и холодного доктора. Чарли почувствовал, как возмущение от несправедливости в нем поднимается.

– Послушай, Мар, – прошептал он. – Если ты хочешь пойти в этот его орсин, я пойду с тобой. Я тебя не брошу. Понятно? Но нам необязательно делать это. Всегда есть другие варианты.

– Какие, например?

– Не знаю. Мы можем сбежать. Просто уйти. Ты и я.

Мальчик выглядел несчастным.

– Думаю, мистер Торп тоже хочет, чтобы я пошел за орсин. Мне кажется… я нужен ему. Он умирает, Чарли. Доктор Бергаст говорил правду. Я сам видел.

– Что, кстати, тебе сказал Паук?

Марлоу отвернулся, оперся на локоть и, казалось, глубоко задумался.

– Это не было похоже на слова, – пробормотал он. – Скорее было похоже на… движущиеся картинки. В тумане. Думаю… я видел то, что должно произойти, Чарли. Или то, что может произойти. Не знаю.

– Так что ты видел?

Мальчик понизил голос до едва слышного шепота:

– Ничего из того, зачем мы приходили. То есть ничего об исчезнувших детях. Я пытался спросить о них, но… – Он сделал паузу. – Я видел Элис, Чарли. Мертвую. Убитую Джейкобом Марбером. Я видел и тебя, но у тебя на руке был тот символ, как на твоем кольце, и он светился. Прямо на ладони. Как на перчатке, которую мы видели, только ее на твоей руке не было, и она как будто горела. Еще я видел мистера Коултона, но он был похож на того другого мужчину, Уолтера, из дома миссис Харрогейт. Который напал на тебя. Весь бледный, лысый, с острыми зубами.

Чарли нервно сглотнул. В его памяти всплыли острые когти вынырнувшей из тьмы страшной твари. Он потряс головой:

– Мистер Коултон мертв, Мар.

Тот мрачно смотрел на него затравленным взглядом:

– Я только рассказываю, что видел. Я не знаю, мертв ли он.

Иногда Чарли просто не знал, как относиться к этому ребенку. Например, тогда, на крыше поезда. Или в логове глифика. Сейчас был как раз один из таких моментов. Он кивнул, как будто все понял, но его сердце переполняла жалость. Чарли подумал о том, через какое безумие пришлось пройти этому малышу, и о том, что вряд ли можно утверждать наверняка, где правда, а где ложь, – неважно, что он увидел в логове Паука.

Чарли облизал губы:

– Так что ты будешь делать? Чего ты хочешь?

Мальчик тихо сопел в тишине.

– Мар?

– Я хочу, чтобы ко мне вернулась Бринт, – ответил тот дрогнувшим голосом. – И Элис. Хочу, чтобы все было так, как раньше.

Чарли, который ни за что бы не вернулся к прежней жизни, не знал, что ответить.

Он закрыл глаза.

Если бы в тот момент он встал и подошел к окну, то увидел бы в лунном свете три фигуры, уже такие знакомые: в длинных пальто и наспех надетых шляпах по траве бесшумно бежали его друзья в сопровождении четвертой фигуры – неуклюжей и странной, движущейся чуть позади. Они неслись по глинистой тропинке к защитной стене Карндейла, за которой лежала дорога на юг, в Эдинбург.

27. Охота на Марбера

Охнув, Элис приземлилась во что-то липкое. Грязь, просто густая грязь. Они находились в темном складском дворике у реки. Кейрасс сидел на мотке каната, прислушиваясь к ночным звукам.

Коултон исчез.