Очаровательный повеса

Бриджит Крамб хоть и выросла в деревне, но считала себя вполне современной и не верила в привидения.

Оглядев еще раз спальню герцога, она вышла в коридор, закрыла дверь и сказала себе не забыть распорядиться, чтобы поставили на верхних этажах мышеловки.

Эва не могла дать внятный ответ, как получилось, что она оказалась в экипаже с Асой: определенно ни на что подобное она не соглашалась, – но спустя три дня ехала именно в экипаже и именно с ним.

Экипаж покачивался, и Эва украдкой разглядывала спутника, совершенно неотразимого в ярко-красном сюртуке, отделанном золотым позументом, в жилете из золотистой парчи с черной вышивкой и черных бриджах. Если, как сказал Аса, его семья очень религиозная, то это его облачение никак не подходило для предстоящего мероприятия и было скорее провокационным.

Сама она надела простое серое шелковое платье, отделанное скромными белыми кружевами у горловины и запястий. Кружевная накидка должна была защищать одновременно от прохлады и нескромных взоров. Жану-Мари она дала давно заслуженный выходной, но это вовсе не значит, что осталась без защиты: кроме Асы с ней были кучер и два лакея из Гермес-Хауса.

Более чем достаточно для поездки по городу.

Эва кашлянула.

– Ты приготовил подарок малышке?

Последние дни Эва продолжала приводить в порядок счета «Хартс-Фолли», но Аса, хоть и работал большую часть времени вместе с ней, казался бесконечно далеким.

– Я же не дикарь, – перестав болтать ногой, повернулся он к ней.

– Я просто спросила.

Аса повертел головой, выглянул в окошко и сообщил:

– Я подарю ей гинею.

– Ты собираешься дать младенцу деньги?

Он пожал плечами и заявил:

– Конкорд сохранит денежку, и она позже сможет использовать ее для… для… – Явно не в силах ничего придумать, он махнул рукой. – Неважно. Главное – подарок у меня есть.

– Конечно, – успокоила его Эва. – А вот я нашла очень миленькую шляпку, которая, надеюсь, понравится ее маме.

На самом деле она провела немало времени на Бонд-стрит в поисках подарка, и оказалось, что это чрезвычайно увлекательное дело.

Аса удивился.

– Зачем? Это же моя племянница.

Эва почувствовала себя так, словно ее ударили.

– Но мне так захотелось тоже что-нибудь подарить!

Эва опустила голову и уставилась на свои руки. У нее никогда не было ни племянников, ни младших братьев и сестер. Разве можно ее винить за то, что захотела подарить милый пустячок этой малышке?

Лицо Асы смягчилось.

– Я уверен, Роуз будет в восторге от шляпки.

Эва не успела ответить: экипаж почему-то остановился у магазина. Лакей опустил ступеньку, она вышла из экипажа и поняла, что находится на окраине Сен-Жиля, самого ужасного района Лондона, хотя эта улица казалась вполне приличной.

Но зачем им магазин одежды?

– Мой брат с семьей живет над магазином, – пояснил Аса ей на ухо.

– Ах вот оно что!

Эва разгладила юбки и почему-то занервничала. Она всегда неловко чувствовала себя в компании, особенно незнакомой. А если добавить к этому классовые различия и ее страх совершить какой-нибудь опрометчивый шаг, то становится понятно, почему ей внезапно остро захотелось вернуться обратно в экипаж.

Аса почувствовал ее смущение и протянул ей руку.

– Моя семья – большая и шумная, но никто из них не кусается – по крайней мере до сих пор еще никого не укусили. – Его зеленые глаза стали почти нежными. – И мне кажется, тебе понравятся мои сестры.

– Ладно. – Она попыталась улыбнулся. – Пойдем уже знакомиться с ними.

Аса подвел ее к маленькой двери рядом со входом в магазин. За дверью оказалась довольно крутая лестница, которая вела прямо на верхний этаж. Поднимаясь, Эва слышала счастливый смех и громкие голоса.

На лестничной площадке Аса минуту помедлил и громко постучал в дверь.

Голоса стихли, и дверь распахнулась.

На пороге стояла женщина-весна: светлые волосы с оттенком зари, нежный розовый румянец, сине-зеленые глаза.

Взглянув на гостя, она взвизгнула и бросилась ему на шею.

– Аса!

– Здравствуй, Роуз, – пробормотал тот, обнимая женщину за хрупкие плечи.

– Как хорошо, что ты пришел! Джозайя будет в восторге: он до сих пор помнит, как ты водил его в кукольный театр. Как же давно это было! Пруденс, Джон и Джордж тоже будут счастливы. По-моему, они втайне считают, что мы тебя придумали. Да, ты ведь еще ни разу не видел маленькую Ребекку, Рейчел и нашу новорожденную. – Роуз отстранилась, улыбаясь, и только тут заметила Эву, скромно стоявшую в сторонке. В ее глазах тут же ярким пламенем вспыхнуло любопытство.

– А это кто?

Громкий голос Роуз привлек внимание других родственников, и те стали подтягиваться к двери. Эву окружили несколько малышей и, ухватившись для устойчивости за ее юбки, во все глаза принялись рассматривать гостью. За ними подошли три женщины.

Одна из них, элегантно одетая черноволосая дама с голубыми глазами, улыбнулась, не скрывая любопытства.

– Это вы, мисс Динвуди? Рада снова встретиться с вами.

Эва слегка оробела. Это была Изабел Мейкпис, супруга Уинтера Мейкписа, управляющего сиротским приютами.

Эва протянула руку.

– Добрый вечер, миссис Мейкпис. Рада встрече и… Леди Кэр?