Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

На всех больших, проезжих и «знатных» дорогах было приказано поставить для большего «страха» виселицы. Но уже стали заметны признаки «либерализации» жизни в России. Вешать «не описывая» из числа тех, кто, «презрев указ, мимо тех застав прокрадется», в послепетровское время можно было лишь лиц неблагородного (подлого) происхождения: «Всех, кроме дворянства и шляхества». Относительно последних было дано распоряжение «держать под крепкими караулами и об них писать в самой скорости и ожидать указа». Курьеров и «посланцев», как русских, так и чужестранных, велено было задерживать испрашивать у застав на равных правах с остальными «всяких чинов людьми», но «оный указ в какой силе состоит объявить с учтивостью». Очевидно, учтивость по отношению к другим людям — не курьерам и не посланцам — считалась излишней. Можно представить!

Письма и бумаги велено было принимать, «на заставах, через огонь, трижды переписывать и посылать последнюю копию» туда, к кому они отправлены, сами же оригиналы оставлять на заставах. Так закончилась очередная чума в Астрахани.

После прекращения астраханской чумы 6 сентября 1728 г. меры предосторожности продолжали соблюдаться, хотя и в несколько упрощенном виде.

Так, указом Верховного тайного совета от 11 января 1729 г. предписывалось никого не пропускать из Астрахани в «верховые города» без особого указа этого Совета. Бумаги, пересылаемые из Астрахани, велено было переписывать только один раз и копии посылать «по назначению», требовалось ограничить переписку, в которой не было особой надобности (П.С.З., т. VIII, № 5359).

Указом от 16 июня того же года (П.С.З., т. VIII, № 5423) жителям Астрахани разрешался выезд в «верховые города и новозавоеванные провинции с товарами и без товаров», но только с паспортами, выданными астраханским губернатором. Их предъявляли при проезде царицынской заставы, предъявители выдерживали 6-недельный карантин, затем освидетельствовались врачом, и если оказывались здоровыми, то на паспорте делалась соответствующая пометка за подписью коменданта заставы и врача, затем следовал пропуск без дальнейших задержек.

В течение этого же срока было велено проветривать товары, предварительно их распаковав. Вывоз пшеницы, свежих фруктов и овощей из Астрахани был запрещен. Жителям города было предписано выветрить «всякую рухлядь» за городом, для чего губернатор должен был отвести «особое место» (П.С.З., т. VIII, № 5424).

Через несколько недель, 26 июля, был объявлен новый указ, который в полном соответствии с контагионистическим учением полностью запретил вывоз из Астрахани шелка, хлопчатой бумаги, шерстяных и бумажных тканей, мехов. Их велено было держать на царицынской заставе до особого указа (П.С.З., т. VIII, № 5446). Видимо, товаров скопилось очень много, так как 24 ноября был издан еще один указ (миазматический!), которым требовалось построить амбары с «решетчатыми окнами для прохождения ветра» (П.С.З., т. VIII, № 5480).

Ограничительные мероприятия по всей русской южной границе стали сниматься в конце ноября 1732 г., после того, как поступило донесение русского резидента в Константинополе И.И. Неплюева (1693–1773), о прекращении в Турции «морового поветрия» (П.С.З., т. VIII, № 5635).

Итоги эпидемии. Погибло более половины населения Астрахани. Так, по переписи 1723 г., в астраханском купечестве считалось посадских 931 человек; из этого числа умерло 538, т. е. 57,7 % всего числа. «За умалением астраханского купечества» городское общество не могло найти в своей среде лиц для занятия общественных должностей, бурмистров, ларичных и целовальников, и вынуждено было избирать их из купечества городов Самары и Сызрани.

Как велика была смертность от чумы среди духовенства и монастырства, видно из следующего донесения астраханского епископа Варлаама в Синод. «В прошедшем 1727 и в нынешнем 1728 годах в случившееся от Божьего посещения моровое поветрие из обретающихся в Астрахани из Соборной церкви и из 2-х монастырей и от приходских 13 церквей померло, а именно: из Соборной церкви протопоп 1, ключарь 1, поп 1, дьякон 1, подцьяконов 3; певцов и подьяков 19, звонарей 5 из дому архиерейского казначей иеромонах 1, иеродьяконов 2, духовного приказу секретарь 1, портной закройщик 1, а прочих домовых служителей и ни единого человека не имеется, из Спасского монастыря архимандрит 1, иеромонахов 5, монахов 11; из Ивановского монастыря иеромонах 1, дьякон 1; от приходских 13 церквей попов 14, дьяконов 7, церковных причетников 11. А ныне на лицо осталось священников и дьяконов, а именно: в Соборной церкви священников 3, певчих и подьяков 10; у приходских 7 церквей священников 9, дьяконов 2, а без священников и дьяконов имеется монастырей и церквей без пения: Спасской да Ивановской, приходских церквей 5, и ныне во священниках во всех приходах, для отправления всяких потреб по должности христианской здешним обывателям, имеется превеликая нужда».

Кроме того, по сообщению Астраханской портовой конторы, вы мерли все канцелярские служащие и все губернские канцелярии «запо-ветрены и заперты».