Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Леман уходил в отпуск и просил не прерывать с ним связь, предлагая выработать условия экстренных вызовов на встречи с обеих сторон, так как, по его словам, в это решающее время каждый день может принести много нового и неожиданного. Однако после некоторых раздумий в Центре решили поступить иначе. 28 мая пришло указание, в котором предлагалось обсудить с «Брайтенбахом», не сможет ли он остаться на время отпуска в Берлине. Однако агент уже успел покинуть город. Медлительность Центра привела к временной потере связи с ним в кризисный период.

Последняя встреча Лемана с Журавлевым состоялась вечером 19 июня 1941 г. на окраине Берлина. Вилли уже вернулся из отпуска на службу и пришел сильно взволнованный. Агент сообщил разведчику, что в его учреждении только что получен приказ немецким войскам 22 июня после 3 часов утра начать военные действия против Советского Союза. В тот же вечер эта исключительно важная информация телеграфом через посла, что обеспечивало более быстрое ее прохождение, была передана в Москву.

Больше с «Брайтенбахом» советская разведка не встречалась. О судьбе Вилли Лемана долгое время в разведке ничего не знали. После войны оставшаяся в живых жена Лемана Маргарита рассказала, что в декабре 1942 года ее муж был срочно вызван на службу и больше не вернулся. Один из сослуживцев «Брайтенбаха» сообщил ей потом, что Леман был расстрелян в гестапо.

Согласно имеющейся в деле «Брайтенбаха» справке, 4 декабря 1942 г. агенту «Беку», заброшенному в Германию, был сообщен по радио пароль для встречи с «Брайтенбахом». «Бек» — немецкий коммунист, добровольно сдавшийся в советский плен. После общей проверки он был направлен в разведшколу, по окончании которой заброшен в глубокий немецкий тыл с особым заданием. В спешке военного времени «Бек» не получил, к сожалению, достаточно хорошей и полной подготовки, следствием чего явился его провал. Оказавшись в руках гестапо, «Бек», как было условлено с ним в Москве, подал радиосигнал «работаю под контролем противника». Но Центр по техническим причинам не смог его принять, и работа с агентом велась так, как если бы «Бек» находился на свободе.

11 декабря 1942 г. в Москве получили радиограмму «Бека» о том, что он якобы разговаривал с «Брайтенбахом» по телефону, обменялся с ним паролями, но на следующий день тот на встречу не явился. При повторном звонке к телефону подошла жена, сказавшая, что мужа нет дома.

В справке для Особого совещания из личного дела «Бека» говорится о том, что он «по заданию гестапо с 14.10.42 г. по 12.04.44 г. поддерживал связь с Москвой по радио, передавая сообщения под диктовку сотрудников гестапо, в результате чего в декабре 1942 года был арестован и расстрелян агент органов НКГБ — 201-й, т. е. “Брай-тенбах”».

В ноябре 1945 года Особым совещанием «Бек» был приговорен к расстрелу.

Так трагически погиб в результате предательства и перехвата немцами нашего канала радиосвязи один из лучших агентов советской разведки, который долгие годы самоотверженно, с огромным риском для своей жизни честно информировал нас о подготавливаемой фашистами войне против нашей страны.

35. Агент «Винтерфельд»

Рождественские дни в Западной Европе, в том числе и в Германии, — самые радостные. В 1930 году в Германии встречали Рождество как обычно — шумно, весело, с гусями и запеченными карпами на столах, с гирляндами игрушек и взрывами петард на улицах. Исключение составляла погода — рано ударил легкий морозец, замела пурга, и лужайка перед зданием советского полпредства в Берлине превратилась в настоящее зимнее поле.

Сотрудник берлинской резидентуры Алексей Петрович Никульцев вышел из здания полпредства и удивленно остановился. За несколько лет работы в Германии впервые приходилось видеть такие причуды природы.

Навстречу ему шел с каким-то пакетом немец, рассыльный Министерства иностранных дел Германии, который был известен сотрудникам консульского отдела полпредства СССР уже много лет. Этот человек, сын плотника, сам обучившийся плотницкому ремеслу, в 16 лет поступил юнгой в военно-морской флот Германии. В войну 1914–1918 годов служил на подводной лодке. В 1920–1926 годах был сторонником компартии Германии. В сложной политической обстановке 30-х годов с симпатией относился к сотрудникам советского полпредства. За хороший, спокойный характер и доброе, внимательное отношение к советским людям многие любили его и за глаза уважительно называли «моряком».

Алексей Петрович пригласил его выпить по кружке пива. Ни-кульцев знал, что посыльный МИД — одинокий человек, разошелся с женой, у которой от него остались два сына. Жил он в меблированных комнатах, свободное от работы время любил проводить в пивных, не чураясь незнакомых компаний. Посыльный с радостью согласился: «Вот только передам в полпредство пакет».