Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Говорит дракон

(Из книги «Другой путь паломника»)

Из треснувшей змеиной скорлупыЯ вылез в мир. На чешуе моейДрожали блики дня; роса искриласьНа листьях леса и траве пахучей.Клайв Стейплз Льюис. Фото 1940-х гг.Подругу я обрел. Мы с ней игралиИ пили млеко из сосцов овечьих.Теперь в глухой пещере между скалЯ стерегу сокровище, разлегшись

На груде злата; зимними ночамиОно мне брюхо леденит сквозь панцирь;Хлам исковерканных корон и перстней –Жестка и холодна постель дракона.Жаль, что я съел свою жену-змеиху(Змей должен змея съесть, чтоб стать драконом);Когда бы я не съел ее – вдвоемНам было злато сторожить сподручней.Я мог бы иногда, расслабив кольца,Вздремнуть; она б за кладом приглядела.Намедни ночью тявканье лисицыМеня врасплох застало: я, должно быть,

Уснул. Порою крик совы в лесуПугает слух мой: значит, я невольноЗабылся. А ведь в это время людиМогли подкрасться и похитить злато.О, подлые людишки! В городахВсе шепчутся они и строят планы,Как завладеть моим богатством. МалоИм теплых жен, и песен, и застолья!А я зимой лишь раз к ручью напитьсяОт клада отлучусь – и дважды летом.Нет, им не жалко старого дракона!

Господь, создатель мой, пошли мне мир;Но только так, чтоб злата не отдать,Не умереть и клада не покинуть.Убей, Господь, людей и прочих змеев;Тогда я буду спать и пить спокойно.

Просперо и Ариэль. Заметки об Одене

I

Одно из самых хрестоматийных стихотворений Уистана Оде-на – «Музей изобразительных искусств». Оно написано в идущем из античности жанре экфразы, то есть словесного описания произведения живописи или скульптуры. В первой части стихотворения автор будто переводит взгляд с одной картины на другую, обнаруживая в них общую черту – двуплановость мира, соседство трагедии с обыденностью. Есть такой художнический жест: в момент наивысшего напряжения чувств отвести глаза и посмотреть на простую будничную жизнь, идущую рядом. Этому-то в стихотворении Одена и учат Старые Мастера. Они знают:

…страшные муки идут своим чередомВ каком-нибудь закоулке, а рядомСобаки ведут свою собачью жизнь, повсюду содом,И лошадь истязателя спокойно трется о дерево задом[179]

.

Здесь возникает неожиданная параллель со стихотворением «Страсти Егория» Владимира Леоновича, увидевшего сходный мотив у русского иконописца:

Коник святого стоял и не ржал,Левый лишь глаз его перебежалНа правую щеку.Коник святого все муки следил,Рядом стоял или возле ходилНеподалеку.

И там, и тут – святой, его истязатели и лошадь, переминающаяся неподалеку. На этой невинной животине, спокойно ждущей и не понимающей, что происходит, и сосредотачивается внимание зрителя. Любопытное совпадение двух абсолютно разных поэтов, английского и русского. Притом, насколько мне известно, стихи Ле-оновича написаны раньше, чем Павел Груш-ко перевел «Музей» Одена.

Уистен Хью Оден. Фото начала 1940-х гг.