Очищение молитвой

— Да. Так вот, наик. Сами должны понимать — время такое, что не только этими грёбаными людоедами были мы вынуждены заниматься. На тот момент уже многое стало понятно — и что со здоровьем, и что государства уж больше нет, и про нечисть многое выяснили. Сами не мрём, но наблюдаем — дети не получаются. А надо сказать, парни мои в этом вопросе усердствовали весьма. А нет результата — и всё тут! Взяли это на заметку. Фигура ещё эта, чёрт бы побрал её! То несколько дней подряд в видимости, то пропадает на месяца… Башка пухнет от обилия вопросов, а где ж ответы на них взять?! Ну, и главное: а что со страной-то? Ведь, спаси Господи, в войны всё началось! А как теперь? Оккупантов-то не видать, да и вообще — люди попадаться перестали! А что дальше?! Думали много, разное планировали: была идея в Москву выдвинуться, да вовремя одумались — если уж Тверь не выстояла, то что же там в Москве, муравейнике этом должно быть?! Тверь исколесили вдоль и поперёк, прочесали Вышний Волочёк, пока не прорвало там дамбу ещё, Медное. Пусто. Нет и людей. А вот следы этих гадов время от времени попадались. И вот идём мы группой по ленинградке в сторону Питера. Раз, на пригорок выскочили — что такое?! Дым впереди по курсу, правее немного. Хороший такой, чёрный столб! Мы пришпорили. В общем, деревенька такая, Акулово. Чуть в стороне от дороги. Там мы на них и нарвались! Выскакиваем из поворота — и вот вам! Целый прайд там был тварей этих. Людей, как свиней, в ямах держали. Откуда притаскивали их, если уж мы найти отчаивались?! Тупые твари, но — дерзкие, злобные. На автоматы пошли не стремаясь… Мы их, конечно, всех положили. Но пока расходовали одних, другие людей в яме задрать успели. А выбраться уже не смогли — там, в яме, мы их задвухсотили. Семнадцать тварей всего. А пока в разум возвращались после этого месилова, сука эта, Окулист, прямо из-под носа свинтил, на джипе. Пронёсся мимо нас, а куда нам за ним? У нас — броня… Но морду его мерзкую я тогда запомнил. Руку протяни, казалось, вот как вас сейчас вижу…. Запомнил я его.

Лихославльский прайд мы накрыли зимой. Как волков их обложили, по науке. Чтоб не спугнуть, долго наблюдали. Бескормица у них была, и всё больше сидели они в подвале своём. Днём, суки, караулят — уши у них, что твои локаторы. Мать её, природа наделила… А ночью в Лихославль заставь кого сунуться! Короче, дилемма. В лоб, тупо попрёшь — сквозанут. Знаем ведь — прыткие, как тараканы. Тут Кеша Зайцев предлагает: снайпера посадить и пусть смотрящего их задвухсотит, а берлогу всю потом рвануть к етитям тротилом, и всё. Так и поступили. Карнач шлёпнул наблюдателя, да не задача: двое их было. Второй было дёрнулся, но Дима успел, башню ему расколошматил. Кеша и пополз. Установил всё и по-старинке, с бикфордова… Рвануло — мама не горюй! Всю шатию-братию эту грёбаную там и похоронило. А мы ж двадцать три твари насчитали, пока наблюдали за ними. Думали — ну всё, конец. Казалось бы! Окулист, этот хрен моржовый, опять сухим из воды вышел.

Звиад замолчал, перевёл дух, и помяв в пальцах сигарету, закурил. Все молчали, ожидая продолжения. Всё это капитан рассказывал стоя, а тут какая-то сердобольная женщина подсунула ему ящик:

— Присядь, офицер. Умаялся ведь.

— Спасибо, мать. Уфф! — выдохнул Гамишвили. — Утомил я вас, наверное. А конец-то ещё нескоро!

— Со слов-то твоих понятно, что большое дело делали вы, вояки! — вышел к нему Русков. — А только как нам понять, что этот вот, — ткнул он палочкой в направлении привязанного Когана — Окулиста, — и есть тот Окулист, о котором ты говорил, а не кто другой?! Можа, счёты вы с кем сводите, али что иное? Нам-то откудова знать?!

— Счёты?! — поднялся с ящика Звиад. — Какие уж тут счёты. Ты, отец, не в обиду, критично оцени нас вот, — показал он на своих крепких, вооружённых с ног до головы бойцов, — и вот его. Как думаешь, отец: а надо нам было тратить время и топливо, чтобы, сводя с кем счёты, сюда, в Кушалино, о котором день назад ещё и не знал, этого тащить?! Где логика?

— Можа, ты и прав. — кивнул Пётр Василич, — А можа и нет: коли по словам твоим судить — вешать его надо, а коли по доказательствам — то я их у тебя не вижу.

— Эх, вот ведь… — махнул в расстроенных чувствах капитан. — По-другому ты бы рассуждал, отец, если бы документы майора того с собой у меня были. Ну что же теперь: посылать за ними людей?

— Постойте-ка. — вдруг пришло решение в голову Фёдора. — Сейчас будут вам и доказательства, и более того. С чем не поспоришь. А ну-ка, кто — нибудь, — обвёл глазами толпу Срамнов, ища того, кому можно поручить то, что задумал. — Вот ты, Павел. Давай-ка, бегом до Маши. Знаешь, где она?

При этих словах Фёдора среди людей прошла волна шёпота.

— Эх, Федька! Голова! — стукнул палкой об асфальт Русков. — А ну, бегом с Машкой — кому сказано!

— Не надо никуда бегать. — Наша Маша раздвинув руками людей, вошла в круг — словно из воздуха появилась! — Слышала всё. Ты, капитан… дай руки мне.