Читаем Ода Искусству! полностью

Удивительное чувство, поразительный талант -

сотворение искусства, через мышечный формат!


А до Вас же, Обыватель, я желаю показать —

что танцор — он созидатель, сложно телом управлять!

Это дело — не простое!

— то слияние в себе — возмущения, покоя и эмоций на лице!

Так не будь же сквернословен, коли в танце не смога

различить душа такое, чтоб насытилась она!


О певцах, что, голосом и тембром, способны душу озарить,

способны, соло и дуэтом, иные веянья открыть


Чудный образ мы на сцене лицезреем в этот день,

он приятен, вдохновеньем, он развеивает тень!

Освещаясь тусклой лампой, под сияние глазниц

его голос, словно сказкой, опускается на ниц!


Зал утих,

И только звуки, ворожением в душе, развивают муки скуки,

— не вернутся нам уже!

На глазах, приятным блеском, зарождается слеза,

как же чудна, как уместна в этом веяньи она!

Вновь меняются посылы,

и певец, себя томя, на лице таком тоскливом

вдруг, объятием огня, расцветает!

«Эдак сила, эдак дивная струна,

что в моменте посетила, ощущением тепла!»


Возрождается и зритель, и тоска уже не та,

как душевный покоритель насыщает им сердца!

Голос нежен и приятен, образ тает на глазах,

и певец, своею статью, поклоняется в ногах!

Зал, не в силах удержаться, в благодарности ему

бурю сказочных оваций выражает на слуху!


Не возмочь всего величья в эти строки уложить,

не возможно безразличным среди веяний пробыть!

Это дивное касанье, в трепетании души!

Это сложное призванье, в даровАнии любви!

Это трепет, это чувство, это пламя и среда -

где, сиянием искусства, насыщаются года!

Насыщаясь, освещают упоительный порыв,

на сердцах же поселяясь, как волнительный мотив:

— это песня колыбельной, что уставшая уж мать

убаюкивая пеньем, ложит деточку в кровать!

— это встреча, это сладость, коли видятся друзья,

где накрывшая их радость изливается в уста!

— это пение, когда ты на Пути своём решил -

«Что пора бы, уж пора бы, раззадорить себе пыл!»

И, конечно, благодатно ощущение, когда

ты услышал, как приятно исполняется Звезда!


Пусть же каждый ныне вспомнит и в себе он ощутит

что в душе его наполнит и уму не повредит!


А до Вас же, Обыватель, я желаю показать —

что певец — он созидатель, сложно голосом дрожать!

Это дело — не простое!

— то слияние в себе — тембра, голоса, устоя и движенья на уме!

Так не будь же сквернословен, коли песня не смога

подарить душе такое, чтоб воспрянула она!


О театралах и актёрах, что, исполнением души

возмогут, сутью режиссёра, приотворять для нас миры


Зал, движением кулисы, в ожидании чудес затаился!

А актрисы, словно нежные делисы

в кружевах и сарафанах, располОжившись в диванах

затевают разговор, под внимание сторон


Сим вниманием замечен, даже более, увенчан

был приезжий господин, что явился не один


— Ах, скажите вы мне ради интереса моего -

что такого в том наряде, что возвысило его?

Не красавец он же, право!

Нет и звания при нём!

Но сердечко воспылало, и трепещет день за днём!


Перейти на страницу:

Похожие книги

Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези
Доктор Гарин
Доктор Гарин

Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом – лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, – энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами дремучего прошлого. Несмотря на привычную иронию и пародийные отсылки к русскому прозаическому канону, "Доктора Гарина" отличает ощутимо новый уровень тревоги: гулаг болотных чернышей, побочного продукта советского эксперимента, оказывается пострашнее атомной бомбы. Ещё одно радикальное обновление – пронзительный лиризм. На обломках разрушенной вселенной старомодный доктор встретит, потеряет и вновь обретёт свою единственную любовь, чтобы лечить её до конца своих дней.

Владимир Георгиевич Сорокин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза