Ода одуванчику

«Я верил в бога Ра…»

Я верил в бога Ра,я богоравным был,пока в ладье я плыл,пока сиял он дивно,пока я неотрывновесь день за ним следил.Я был ребёнком, мирмой бог мне даровал,я жил, я ликовал,и в той песчаной почвемой мёртвый предок порчи,спелёнутый, не знал.И вдруг мой бог погас,и стала жизнь темна,и, не нащупав дна,

я побежал, безумясь,в пески, где, как Анубис,лежала ночь одна.Там верховодил лев,там царствовал орёл,там друга я нашёлземной надёжней тверди,он спас меня от смертии сам её обрёл.И вот с лица Землимогучий друг исчез,я землю рыл, я лезза ним в земные недра,но не нашёл, как ветра,его ни там ни здесь.И я пошёл бродить,и я бродяжил век,

и увидал ночлег —то некто шел из Ура,был препоясан шкуройовечьей человек.И я пристал к нему,и пас его стада,и в поздний час, когдастада и травы никнут,я трижды был окликнут:«Ты слышишь голос?» – «Да».И духом я окреп,и жертвенник возжёг,и агнца я рассёк,звезде падучей вторя,и предо мною моремне расстелил мой Бог.

«Так посещает жизнь, когда ступня снимает…»

Так посещает жизнь, когда ступня снимаетпесчаный слепок дна,так посещает жизнь, как кровь перемещаетвовне, и, солона,волну теснит волна, как складки влажной тушилилового и мощного слона,распластанного заживо на суше,и в долгий слух душа погружена,так посещает жизнь, как посещает речьнемого, – не отвлечься, не отвлечь,и глаз не отвести от посещенья,и если ей предписано истечь —из сети жил уйти по истеченьедыхания, – сверкнув, как камбала,пробитая охотником, на пеклотащимая – сверкнула и поблекла, —

то чьей руки не только не избегла,но дважды удостоена быластоль данная и отнятая жизнь.Я Сущий есмь – вот тварь Твоя дрожит.

«Ляжем, дверь приоткроем…»

Ляжем, дверь приоткроем,свет идёт по косой,веет горем, покоеми песчаной косой,это жизнь своим зовомобращается к нам,вея сонным Азовомс Сивашом пополам,ты запомни, как дологэтот мыслящий миг,что проник к нам за пологи протяжно приник.

«Проснувшись от страха, я слышал: он вывел меня…»