Одаренная девочка и так себе каникулы

В истинной природе гостьи не было ни малейших сомнений, а даже и появись оные, быстро бы развеялись: на шее, прямо как у Тортиллы, красовался кинжал в коротких ножнах. Обычно их прятали – демонстрацию холодного оружия любые силовые структуры не шибко одобряли, а уж проблем свинтить молоденькую девицу и вовсе не видели. Аравана носила свой то в микроклатче, куда, кроме него, не поместилась бы даже банковская карта, а то и вовсе в местах столь интимных, где, казалось бы, и не укрыть. А у этой прямо на шее. Интересная девочка.

Татьяна буравила незваную гостью изучающим взглядом. Других русалок бариста видала неоднократно – в конце концов, для этого достаточно открыть любую глянцевую хронику, но пришедшая от них отличалась чем-то базовым. Слишком… не слишком. Никакого вызова, никакой подчеркнутой молодой сексуальности. Одежда – удобная и только. А уж косички и неровный срез волос… С такими могла бегать только девушка, не пытавшаяся круглые сутки напоминать о своей цене.

Рыбка ждала приглашения сесть, но тщетно. В итоге красноречиво кашлянула и закрыла наконец за собой дверь.

– Таня, это Валя.

– Валя? – непонимающе нахмурилась сестра.

– Велифера, – чуть наклонив голову, представилась незнакомка и жадно впилась в бариста знакомым взглядом. Татьяна его помнила и не ожидала: Ганбата смотрел так же. Восхищение.

– Кто она такая? – спросила Тортилла Аравану. Та, цокнув языком, разместилась за ближайшим столиком и жестом указала остальным садиться рядом. Валя поспешно плюхнулась на стульчик, Татьяна же осталась стоять даже после того, как сестра ответила:

– Разговор будет долгим, поэтому начать предлагаю с простого. Где ты услышала ее имя?

Да уж, умеет Рыбка выбирать. Бариста хмыкнула:

– Его произнесло воспоминание о Марго, застрявшее в башке несовершеннолетней девочки, спершей ее кинжал.

Незваная гостья охнула, а на лице Араваны на секунду даже мелькнула настоящая, живая эмоция, умудрившаяся пробиться сквозь макияж: оторопь.

– Ладно. Видимо, простого в этом рассказе не будет ни для одной из сторон. Тогда отвечать на вопросы начну я. Если кратко, то Валя – староста.

Татьяна выгнула бровь:

– Староста чего?

– Кого, – с загадочной улыбкой поправила Рыбка. – Других таких девочек.

– Каких – «таких»? – начала уже уставать от игры в угадайку Тортилла.

– Свободных, – отчеканила сама Велифера.

Бариста покачала головой:

– У нас нет «старост».

– Потому что вас мало, – серьезно кивнула та. – А нас все-таки больше семидесяти. И каждый год прибывают новые, нужно помочь с жильем, социализацией, подобрать учебный план, бытовые и базовые вещи рассказать… В какой-то момент заметили, мол, у меня неплохо получается, поэтому подобным занимаюсь я.

– Я ничего не понимаю, – нахмурилась Татьяна.

– Все очень просто, дорогуша, – с хищной улыбкой единственной пьющей подружки на девичнике вклинилась Аравана. – Марго шестнадцать лет подряд выкупала всех русалок, до которых могла дотянуться, и давала им свободу, крышу над головой и перспективы. И Валю для присмотра, чтоб от тех самых перспектив башню не сорвало. – И, глядя на застывшее лицо сестры, добавила: – Ты лучше и вправду сядь. История длинная.

Говорила в основном Рыбка. Велифера слушала ее, не перебивая, и украдкой поглядывала на Тортиллу. Та отмечала это где-то на периферии сознания, полностью отдавшись рассказу и странному, удивительному открытию. Аравана – манерная, не интересующаяся никем и ничем, кроме себя, – излагала с гордостью и без малейшей толики надменности. Просто, последовательно, не сбиваясь, словно много-много раз прокрутила в голове перед встречей. Словно была и вполовину не так спокойна, как хотела казаться. Обе пришедшие – и ушастая Валя, и роскошная Рыбка – будто ждали от Татьяны чего-то. Ну да, Марго предложила узнать – но не обмолвилась, что делать после.