– Правда? Вот уж точно я была в беспамятстве, иначе не позволила бы тебе купить столь безвкусное нечто. Да ты посмотри на эти ковры – новомодная вульгарщина! А картины? Мешанина из эпох, солидные классики по соседству с выскочками-однодневками? – На этих словах она бросила красноречивый взгляд на Мане. – Надеюсь, с тебя не очень много содрали? Обязательно покажи бумаги, вместе разберемся… Ой, а почему ты снял перстень?
Она уставилась на патриарха. Он, в свою очередь, уставился на перстень и, прожигаемый пытливым взглядом, медленно его взял и принялся вертеть в руках. Русалка снова хихикнула:
– Боже, ну как ребенок, честное слово! Лишь бы пошалить.
Татьяна осторожно забрала у него кольцо, легким движением надела ему на безымянный палец и, поцеловав руку, потрепала по волосам.
– Какой же ты у меня дурашка. Так бы и съела! Но, – тут она чуть не зевнула, поспешно прикрыв рот ладонью, – кажется, еще немного вздремнуть все-таки не помешает. А потом обязательно домой! – С этими словами она нежно чмокнула вампира в щеку и, забравшись поудобнее под одеяло, прошептала:
– Только чур не оставляй меня одну! Хорошо?
Впервые в жизни возжелавший использовать слово «охренел» в качестве описания состояния собственной души, Богдан Иванович просто молча кивнул. Русалка снова заулыбалась:
– Вот и славненько. Спасибо, Густав…
Какой еще, к черту, Густав?
Глава 11. Чем дальше в Лес, тем глубже в Лес
Следующим утром четверо подростков и одна библиотекарь собрались в гостиной Александра Витольдовича на инструктаж, который Ганбата по привычке именовал брифингом. Сам хозяин избушки тоже присутствовал, как и обреченный на сопровождение детей енот: оба старались не особо отсвечивать и прилежно следили, дабы вазочка с плюшками не опустела. Пандора в шортах и выменянной у вампиреныша рубашке стояла подле меловой доски, прикаченной откуда-то Репой, и тыкала указкой на выписанные заранее пункты, а остальные мрачно кивали с расставленных вокруг табуреток. Папа всегда повторял: мол, главное в подготовке – планерка, и накосячить еще и здесь девочке совершенно не хотелось.
Правда, начала она с малодушной надежды:
– Ганбата, ты точно решил пойти с нами? Там нет вайфая вообще.
Вампиреныш задумался, но не сказать чтоб надолго:
– Точно решил! Значит, заметки по игре распишу получше, а то недавно перечитывал и сам себя уже не понимаю. А нет вайфая – ну и нет, главное, есть ты. Ты классная!
И, подумав еще немного, поспешно выдал:
– Остальные девчонки тоже классные, но ты прям суперклассная!
Катя показала ему поднятый палец, Ирина махнула рукой – мол, не стоило утруждаться, – а Гена постаралась сделать вид, будто вообще не слышала этого пассажа.
Дора вздохнула:
– Ладно, я пыталась… Итак, мы идем в очень нехорошее место, и вам нужно соблюдать правила и четко следовать моим указаниям. Перво-наперво: кто смотрел «Прометея» Ридли Скотта?
Кроме самой девочки, руки подняли только ее подруга и библиотекарь, остальные переглянулись.
– Тогда поясню: ничего не трогаем, не нюхаем, не срываем, с собой, упаси боже, не берем. Переместились – идем строго по порядку. Впереди я с Репой, потом Ира, Ганбата и Гена. Кать, ты замыкающая.
– Принято, – отозвалась та.
– Там, где мы окажемся, практически все питается либо нами, либо нашими эмоциями, но при этом боится света. Поэтому каждому я подсажу страхожора: это типа светлячка, только работающего, как вы поняли из названия, на страхе. Чем больше боитесь – тем меньше он хочет делиться с окружающими и тем ярче светит, отпугивая хищников. Ир, тебе персонально – еще и куртка. Она… прочная, хоть и не по размеру. Не снимаешь ни в коем случае, поняла?
– Видит Крио, и в голову бы не пришло там раздеваться, – обреченно откликнулась библиотекарь.
– Отлично. Когда захотите сбежать – просто соедините подушечки большого и безымянного пальцев. Давайте попробуйте.
Все присутствующие повторили за ней.
– Именно. В любой момент сделаете так и окажетесь в безопасном месте. Решите вернуться к Александру Витольдовичу – соедините еще раз. Без меня на прогулку никак не попасть, но выбраться каждый может сам, понятно?
– Ага, – нестройно поддакнули остальные. Гена по-прежнему молчала, внимательно глядя на свои пальцы.