Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья

– Я все вспомнил…–  раздается его голос из темноты. Тихий. Но она слышит его, несмотря на крики толпы повсюду.–  Всё вспомнил, Оксана…

Она снова всхлипывает, немного неуклюже, пошатываясь, встает и порывается ему навстречу.

– Браво, Оксана… Это было шедеврально… – хрипло выдыхает, когда она останавливается от него всего в паре сантиметров. Замирает в нерешительности, потому что до сих пор не может понять, что же выражает этот его душераздирающий взгляд-  ее приговор или помилование…

Молчит, не в силах разорвать полотно их личной тишины на фоне оваций зала. Наверное, бы надо сказать пресловутое «спасибо», а слова в горле застряли… Только и может, что тяжело дышать, от чего грудь колышется… И он смотрит… Смотрит так, как всегда смотрел… И от этого его взгляда с самой первой их встречи ноги подкашивались…

– Оксана, я… Я вспомнил все…– повторяет снова…Запинается, отворачивается, чтобы тут же снова перевести глаза на нее, –  знаешь, наверное, это было важно… Аллах специально послал мне этот пинок под зад… Вот так облажаться посередине жизни… Пощечину получить… Все забыть разом… Даже как твое отражение в окне выглядит… Чтобы хотя бы немного в себя прийти… Знаешь, я ведь теперь смотрю на воспоминания о своей жизни иначе… Как бы сказать, правильнее что ли, объективнее… Словно со стороны их перебираю… Вижу, какой я был урод… К родителям, к людям, к тебе… Ты…

Она хотела было его перебить, но он не дал… Поднял руку, прося сохранять молчание.

– Дай закончить, я и так пи…ц как далеко вышел из зоны своего комфорта, нашел в себе силы всё это признать… Мне нелегко даются эти слова… Но не могу не сказать, знаешь? Все это сидит во мне… Подтачивает изнутри…– ударил себя в грудь, поморщился,–  В тот день, когда в уборную за тобой побежал и ты меня оттолкнула, такую боль в твоих глазах увидел, когда ты про измену говорила, что всё… В голове все пронеслось с астрономической скоростью… Все вспомнил… И хорошее, и плохое… И вечер тот вспомнил проклятый… Когда вытащил тебя из лап Али… Сколько говна тебе наговорил, хотя ты и так была разбита, уничтожена… И то… что…

Не договорил, потому что их разом ослепил яркий свет, ударивший по глазам из приоткрытой двери фойе. Это был менеджер. Смущенно закашлялся, но все же сказал то, что должен был…

– Простите… Там… внизу толпа журналистов… Ждут Вас, Оксана, надо идти к ним…

Оксана было хотела возразить, сказать, чтобы подождали, но Микаэл понимающе печально, несколько сконфуженно, улыбнулся.

– Иди, купайся в своей славе, ты заслужила, бабочка…

Кивнула, как на автомате… Голова горела от переизбытка эмоций… Пошла, не чувствуя ног под собой… Мысли все с Ним… Зачем он приехал… Извиниться? Отпустить окончательно? Закрыть их болезненную историю, так измотавшую души обоих…

Вспышки фотоаппарата ослепили глаза, снова стремительно окуная ее в новую реальность за последние полчаса. Оксана только сейчас поняла, что все еще босиком и в сценическом костюме. Руки менеджера услужливо накинули шаль ей на плечи, откуда- то подсунутыми на полу оказались белые гостиничные тапочки. Отмерла, дезориентированная нахрапом толпы.

– Оксана,–  Вы знаете, что «Ла Скала» уже анонсировала, что хочет заключить с Вами эксклюзивный контракт?

– Оксана, Вы знаете, что Вашим выступлением заинтересовалась «Метрополитан Опера»?

– Оксана, культурные критики уже называют Ваше творчество прорывом в жанре современного танца… Что можете сказать на эту тему?

– Оксана, какие творческие планы на ближайшее время?

Она не слышала всех этих вопросов…

В голове крутилась одна- единственная мысль…

Здесь и сейчас… Все было не так…

Неловко подняла руку, призвав всех к молчанию и попросив слова.

Неуверенно откашлялась, взяв микрофон. Сейчас или никогда… Ни в чем, пожалуй, она не была так уверена, чем в тех словах, которые сами полились из ее уст…