Одесские рассказы

Миля, сделав хитрое еврейское лицо, обратился к нему: – Вениамин Моисеевич, а правда что вы встречали Ворошилова, когда он возвращался из Турции? Пелех, поправив на носу очки, сразу же оживился: – А как же! Меня тогда делегировали, вместе с другими студентами университета, встречать Ворошилова! Он тогда еще ехал на белой лошади, которую ему подарил Ататюрк от самого Дюка по приморскому бульвару, по Дерибасовской , по Приображенской до самого вокзала. – горячился начальник. Пелех ударился в воспоминания.

А в это время, пока Миля «заговаривал зубы» начальнику лаборатории, «Посмитный», присев на корточки, наматывал себе на локоть драгоценный кабель из под стола Вениамина Моисеевича. Так продолжалось еще долго, пока Пелех демонстрировал Миле старые фотографии тех лет. Этот отвлекающий разговор длился до тех пор, пока Коля, отмотав необходимое количество кабеля, тихонько удалился . Уже даже после того, как вся процедура закончилась, Миля еще долго не мог отделаться, от ударившегося в воспоминания начальника.

Когда вечером, Пелех перемерял вместе с Марьей Михайловной длину бухты кабеля, он понял, что его в очередной раз перехитрили и решил действовать прямо без всяких хитростей.

Марья Михайловна подсказала, что ему надо прямо на кабеле, каждый раз писать сколько метров осталось. Пелех последовал ее совету. Однако, случилось так, что Миля вскоре уволился и бизнес как-то погас сам собой.

Потеряв такую большую прибавку к своей зарплате, «Посмитный» совсем обозлился на своего начальника, стал вести себя вызывающе «за глаза» стал, не стесняясь называть его жидом. Каждый раз, когда шарканье и звон ключей Пелеха замолкали, «Посмитный» тихонько подкрадывался к двери изнутри и изо всей силы ударял по ней. Подслушивавший под дверью, старый начальник отлетал к противоположной стене , при этом получая удар по голове.

«Посмитный» получал при таких случаях «море удовольствия» , демонстрируя показное сострадание к ушибленному еврею. Все это продолжалось бы до бесконечности, если бы Пелех не принял на работу Марика Берина вместо, уволившегося Мили Целикмана.

Марик не был членом партии, но зато имел не только высшее образование, но и учился в аспирантуре. Свое высшее образование он получил в далекой Сибири в городе Томске, так как поступить в ВУЗ в Одессе гражданину с фамилией Берин и именем Марк, в те времена было почти невозможно. Причина была в поступающих из Киева негласных указаний от правительства УССР о нежелательности допуска граждан еврейской национальности в больших количествах для поступления в ВУЗы Украины, а также о нежелательности назначенний их на руководящие должности. Видимо в Киеве полагали, что слишком много на Украине интелегенции неукраинской национальности. По их замыслу, запрет евреям обучаться в украинских ВУЗах, упростит возможность выдерживать конкуренцию украинской молодежи на вступительных экзаменах. В те времена одесситы рассказывали такой анекдот: В приемную комисию ВУЗа пришли евреи и спросили: – Скажите Вы с фамилиями, заканчивающиеся на – ман принимаете? – Нет! – Шульман уходите! – Скажите, а с фамилиями на -ович? – Нет! – Цибирович уходите! – А с фамилиями на -ко! О , да! – Коган заходите!!!

В РСФСР тогда до такого додуматься еще не успели, по этому «хитрые еврейские граждане» все же умудрялись не только получать высшее образование, но еще имели наглость поступать в аспирантуру. Вот таким «хитрым евреем» и являлся Марк Берин. Несмотря на то, что он меня называл «хитрым русским», мы как-то сразу подружились.

Угрозу благополучному пребыванию Пелеха на своей должности, он не представлял, так как его учеба в аспирантуре предполагала, в свое время, более высокие посты. Пелех был доволен. Не нравился он только Марье Михайловне Бармас, так как она узнала, что этот молодой челвек «за глаза» называет ее «Таранечкой» и еще очень подружился с ее вечным врагом Юлей. Бармас тут же приклеила ему кличку «Кандидат». Марик Берин не только не был членом партии, но и не пил самогон во время обеденного перерыва вместе с членами партии; «Посмитным», Петей Лыковым и еще с каким-то электриком из Любашовки – родины Коли Ратушняка. Он ни с кем не ссорился, но и особенно не сближался. Больше всего он общался с Юлечкой, которой он рассказывал «сальные» анекдоты, даже в присутствии «Таранечки», которая бросала на них человеконенавистнические взгляды.