Один

Миша, возможен — за счёт эволюции травки. Понимаете, травка уже не та. Ведь у Гаршина было как? Была пальма и была травка, бледная и пухлая. Как Аркадий Натанович любил называть Бориса Натановича: «О, бледнопухлый брат мой». Как раз эта травка сейчас, мне кажется, стала другой: она перестала просто смотреть на пальму, она пошла (ещё при советской власти) в массовый рост. Всеобщее среднее образование сильно изменило положение — пальм стало меньше. Теплица 70-х годов разрушилась, и таких фигур, как Тарковский, Стругацкие, Шукшин, сегодня нет, но массовый рост травки внушает мне большую надежду. Возникает вопрос: способна ли травка разрушить теплицу, или она приспособится? Я думаю, что скорее способна. Травка, знаете, и асфальт пробивает. Поэтому у нас сейчас будет меньше пальм и больше травки, такова моя надежда.

«Чем вам не нравится Гурджиев?» Демагогией своей, шарлатанством. Мне могут сказать, что это шарлатанство было способом пробуждения в людях творческого начала. Ну, в таком случае любой вор пробуждает в вас творческое начало: он похищает ваш кошелёк — вы начинаете больше зарабатывать, пробуждается творческое начало. Гурджиев был страшного обаяния человек, страшного. Он любил людей, он с любопытством и жадностью относился к миру. Он — такой Бендер от философии. Как можно не любить Бендера? Прелестный человек! «Для Провала, чтобы не слишком провалился». Но восхищаться им, как Пятигорский, я совершенно не могу. Может быть, Пятигорскому виднее.

«Как вы относитесь к творчеству Светланы Мартынчик и Макс Фрай?» Не отношусь. Я не могу этого читать. Это для меня находится в какой-то области, для меня не постижимой. Давайте считать, что это какой-то мой недостаток, потому что иначе Светлана Мартынчик обидится.

«Есть ли у вас любимая достопримечательность в Германии?» Город Нюрнберг мне очень нравится по разным причинам.

«Чего вы ждёте от романа Пелевина „Смотритель“? Тем более обещают, что он будет в двух томах». Вот этого и жду, что он будет в двух томах. Честно сказать, меня это пугает, потому что уже и «Бэтмана Аполло» я дочитывал с большим трудом — только чтобы добросовестно написать рецензию.

Понимаете, Пелевин замечательно пишет о вещах, которые ушли, об эпохах, которые закончились. Чтобы он написал, эпоха должна закончиться. Когда закончится вот эта эпоха, он напишет что-то гениальное. Я уже заждался и его гениального романа, и конца эпохи. По-моему, долго ещё. Видите, «Смотритель», судя по изложению, по этим двум томам… Первый называется «Железная бездна», первый — не помню [«Орден жёлтого флага»]. Приключения Павла Первого в Идиллиуме. Пока, судя по описанию, это настолько полноценный бред, что может оказаться и великой литературой. Нечитанную книгу оценивать не могу. Всё равно мне очень интересно. Что бы ни делал Пелевин, мне всегда интересно. Но не жду ничего хорошего.

«Будет ли лекция про Оруэлла?» Я не знаю, что там говорить. Это довольно понятно. Может быть, про такие вещи, как «Да здравствует фикус!», «Памяти Каталонии», стоило бы поговорить. «1984» слишком понятен.

«Как вам пришёл образ с горизонталями и вертикалями, которые удерживают распятые?» Насколько я помню, в Средиземном море или в Тирренском. Где-то я там плавал и придумал это стихотворение.

«В ваших стихотворениях Бог всегда кажется жестоким гением. Похоже, ему дела нет до людей, и лишь поэты-пророки могут стать карандашом, который он истирает. Почему у вас в стихотворениях непрощающий Бог?» Нет, он прощающий как раз, наоборот. Но для того чтобы, он простил, человек должен сделать какое-то усилие. А просто так всех прощать? Мы же не инфузории.

«Как вы относитесь к творчеству Дэвида Фостера Уоллеса? Почему его не переводят в России?» Уже рассказывал про это подробно. Не переводят потому, что не доросли, что действительно надо немножко расчеловечиваться, чтобы его переводить. Я бы начал с «The Broom of the System» — это, по-моему, самый понятный роман.

«Если бы вам предложили заснять один из вашей жизни, вы бы согласились?» Смотря для чего, Денис. Это зависит от того, для чего вы его снимаете. Если для того, чтобы потом включить в фильм «Срок», то нет, конечно. Я вообще очень плохо отношусь к этому фильму.

«Как вы относитесь к творчеству Михаила Шишкина?» Уже сказал, что с большим любопытством. Но, тем не менее, я предпочитаю… Из всего, что он написал, я больше всего люблю «Взятие Измаила».

«Есть ли книги, которые вы готовы перечитать не один раз?» Только тем и занимаюсь.

«Поделитесь вашим мнением о „Повелителе мух“». Что тут делиться? Это классика, абсолютно великая книга, и фильм Питера Брука велик и не хуже. До сих пор помню, как в «Артеке» ночью устраивали мы ночной просмотр на детском кинофестивале, потому что запретили его показывать детям, сочли слишком мрачным. И мы представителей детской прессы запустили в пресс-центр ночью и им показывали картину. Я считаю, что это великое кино, абсолютно.