Пока Орбилий и педагог считают деньги, к ученикам присоединяется еще одна группа. Класс разрастается до двадцати семи человек. С облегчением все встают и идут в базилику.
Недавно, когда я был в своем родном городе, пришел приветствовать меня сын моего земляка, мальчик в претексте. «Учишься?» – «Да». – «А где?» – «В Медиолане». – «Почему не здесь?» – И отец его (они были вместе, и отец сам привел мальчика) отвечает: «Потому что нет здесь учителей». Почему нет? Для вас, отцов (нас, кстати, слушало много отцов), важнее важного, чтобы дети ваши учились именно здесь.
…Разве не стоит сложиться и нанять учителей, а деньги, которые вы теперь тратите на жилье, на дорожные расходы, на покупки в чужом месте, где все приходится покупать, вы прибавите к их плате.
…Я бы пообещал и всю сумму, если бы не боялся, что толку от моего подарка не будет по причине учительских происков. Я вижу, что во многих местах, где учителей нанимают от города, так и случается. Пресечь это зло можно одной мерой: предоставить право нанимать учителей только родителям. Их заботу о детях увеличит необходимость взносов. Люди, может быть небрежные к чужому, будут бережно обходиться со своим и приложат старание к тому, чтобы только достойный получал их деньги: он ведь будет получать и от них самих. Ничего лучшего не можете вы предоставить вашим детям, ничего приятнее родному городу.
Римские школьники в «школьной форме». Фото Philip Matyszak, музей Ватикана.
– Привет, Баал!
К Публию присоединяется тощий рыжеволосый парень, который приветствует его, ухмыляясь. Этого мальчика зовут Касце, этим именем и рыжими волосами он обязан отцу-галлу. Публий тоже не из коренных жителей Рима. Фамилия Фелиссам свидетельствует о том, что он происходит из семитского клана родом из североафриканского города Лептис Магна. Поэтому Публия и прозвали Баалом. Раньше его называли и еще оскорбительнее – Ганнибалом, но в классе много учеников разных национальностей, и они не могут всерьез дразнить кого-либо из-за его происхождения. Если кого и дразнят, так школьного учителя, о прошлом которого хихикают у него за спиной.
Как и многие школьные учителя, Орбилий – вольноотпущенник, бывший раб, и даже в теплую погоду он носит шарф, скрывающий клеймо на шее, которым его пометили по приказу бывшего хозяина. Поскольку многие учителя – бывшие рабы, в Риме эта профессия не пользуется особым уважением. По правде говоря, Орбилий находится на самом дне, ведь учителя уважают тем сильнее, чем выше уровень образования, которое он дает. Литтераты, подобные Орбилию, дают лишь базовое образование. Их задача считается выполненной, если в конце обучения ученик способен читать, писать, владеет основами арифметики и имеет некоторое представление о классической литературе. Трудолюбивый учитель-литтерат, а Орбилий трудолюбив, ибо усердно колотит своих учеников, может получать до 180 динариев в год. Это примерно в два раза меньше, чем заработок квалифицированного работника любой другой профессии. Даже учителя риторики, представляющие следующую ступень образования, зарабатывают немного больше. Неудивительно, что однажды поэт Ювенал заметил: «Многих сомненье берет в их пустой и бесплодной работе»[24]
.Работает учитель за кафедрой. Это довольно тяжелое и порядком потертое деревянное сооружение, которое Орбилий вытаскивает из ниши базилики и кладет на его вершину видавшую виды шерстяную подушку. Публий и Касце прекращают дружескую перепалку и поспешно усаживаются, когда Орбилий стучит по кафедре своей плетью в знак того, что пора начинать.