Один среди «тигров»

– Ну что, доволен теперь? – прошептала женщина. – А ты еще был мальчиком. Я и не знала. Теперь ты мужчина.

Удары становились слабее. Было понятно, что наступательный пыл у гитлеровцев иссяк. Потери, которые они понесли на начальном этапе операции «Цитадель», не позволят им добиться нового успеха. Да и предыдущий успех был сомнительным: танковые клинья фашистов так и не пробили до конца оборону Красной Армии, хотя на нескольких участках немцы продвинулись вперед до 35 километров. Назревал коренной перелом. И когда из штаба корпуса вернулся Никитин и собрал ротных командиров, его приказ никого не удивил, а наоборот, вдохновил. Этого приказа ждали с нетерпением.

– Поздравляю, товарищи! – Комбат смотрел торжествующе. – Пришло наше время. Я слышал, как кое-кто ворчал, впадал в уныние, что снова отступаем, снова нас враг теснит. А я что вам говорил? Какими словами вас убеждал? Кто комбату не верил, а?

Никитин еле сдерживал улыбку, неуместную при постановке боевой задачи. Но свое торжество он скрыть не мог. Не умел кривить душой майор Никитин. Комбату верили все подчиненные. Даже Соколов верил, у которого в роте осталось три танка, включая его командирскую машину, и который с нетерпением ждал пополнения, зная, что со дня на день придет приказ переходить в наступление.

– Когда, товарищ майор? – нетерпеливо спросил один из ротных.

– Сегодня. – Лицо комбата стало серьезным, сосредоточенным. – Значит, так, орлы, слушай приказ! До двадцати одного ноль-ноль завершить все регламентные и ремонтные работы. До двадцати одного пятнадцати я жду докладов о полной готовности. В двадцать один пятнадцать прибудут машины с артсклада, загрузка полуторная. С двадцати двух ноль-ноль от машин не отходить, ждать приказ о выступлении. Все!

Алексей поднялся вместе с другими командирами рот на ноги и надел шлемофон. «Неужели долгожданное наступление? Не просто отчаянная контратака, когда идешь, зная, что ты или остановишь врага, или погибнешь. Это общее наступление, стальная лавина танков, в едином порыве крушащая врага гусеницами и огнем, сметающая все на своем пути! Это вам, братцы, не 41-й! Это будет такой удар, что…» Соколов даже в своих мыслях захлебнулся восторгом. Как же этого ждала вся страна, весь народ, армия!

Ну что же, три танка – тоже сила. Комбат не будет ставить задачу роте из трех танков такую же, как роте из десяти или двенадцати машин. Но все равно танкисты выполнят любой приказ, потому что душа летит туда – на фашистов, к победе! Душа жаждет освободить свою землю от лютого врага, выбить его за пределы Родины, да так, чтобы никому больше неповадно было!

– Логунов, как машина? – Алексей шел мимо танков, стоявших в ряд на опушке.

– Порядок, товарищ лейтенант, – бодро отозвался старшина. – Марш выдержит, бой тоже. Баки заправлены, ждем пополнения боезапаса.

– Диденко?

Русоволосый, коренастый старший сержант, командир единственного танка из первого взвода, который уцелел в прошлом бою, лихо козырнул, бросив руку к шлемофону.

– Заменили два трака и тягу правого фрикциона. Остальное в норме.

– Хорошо. – Соколов прошел дальше, к третьей машине, возле которой возились четверо танкистов. – Юрлов?

Невысокий старшина в замасленном комбинезоне спрыгнул с брони, осторожно, чтобы не запачкать масляными руками, поправил пилотку и подошел к лейтенанту.

– Масло гонит, товарищ командир, – тихо проговорил он. – Сальники протянули, два патрубка поменяли. Запас масла взяли у помпотеха на случай, если во время марша снова начнет гнать. Но не должно.

– Уверен? – серьезно спросил Соколов. – Нам предстоит долгий марш. Любая поломка в пути будет расцениваться сам знаешь как.

– Знаю, товарищ лейтенант, – кивнул старшина. – Не подведу. Машина дойдет и бой выдержит. Все будет нормально.

– Хорошо. Встречайте машины с боеприпасами. Берем полуторный комплект. В двадцать два часа – сбор командиров у «Зверобоя».

В лесу было тихо. Слышались только негромкие постукивания металла о металл возле боевых машин да тихие разговоры. Ночь… Как много всего произойдет в эту ночь! А за завтрашний день?..

Тишину опушки нарушил гул автомобильных моторов. Машины со снарядами шли с притушенными фарами, осторожно, будто выискивая дорогу колесами. Танки заправлены, боезапас получен: снаряды уложены в стеллажах, пулеметные диски набиты и разложены в креплениях по стенам. Приказ выступать пришел в двадцать три ноль-ноль. Алексей не видел, но чувствовал всем своим существом, понимал опытом танкиста, какие силы пришли в движение. Пятая гвардейская танковая армия двинулась в ночь разными дорогами, путями, где было мало населенных пунктов и совсем не было крупных, такими местами, где была возможность заглушить рев тысяч танковых двигателей внеплановой артподготовкой и пролетом бомбардировщиков по кругу. Впереди на пути следования ждали ремонтные мастерские, полевые кухни и тыловые службы, которые дадут возможность танкам двигаться безостановочно.