Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

Отправляемся с Седриком в порт. Охранники не позволяют въехать в порт на Веспе. Не понимаю причину, но подозреваю, что они просто хотят надавить, чтобы я заплатил. Я не поддаюсь и оставляю скутер на парковке, за которой присматривает какой-то старичок.

Капитан судна – приятный и жизнерадостный мужчина. Он крепко пожимает мне руку и громко приглашает выпить пива в баре. Там полным-полно моряков и полицейских. Мы усаживаемся за столик в тихом уголке.

Перед нами три кружки пива. Капитан и его племянник сначала обмениваются семейными новостями. Все в порядке, у всех отличное здоровье, только Мирей, как я понял из их разговора, вызывает какую-то озабоченность. Господин Бернар Пон-гуй расспрашивает обо мне, и Седрик объясняет, что мне надо сесть на корабль, идущий в Либревиль, чтобы оттуда продолжить путешествие на Веспе (я в очередной раз излагаю основные этапы) в Конго и Восточную Африку.

Капитан говорит, что нет никаких серьезных проблем, придется лишь уладить вопрос, связанный с моим статусом иностранного гражданина. В любом случае, надо подождать два дня, чтобы разгрузиться и вымыть судно. Он дружески кладет руку мне на плечо и просит не волноваться, дает номер своего мобильного телефона, чтобы я мог оставаться с ним в контакте. На обратном пути из порта мы останавливаемся и передаем несколько приглашений на вечеринку, которую организует Седрик. Я уже немного освоился в городе и еду без трудностей.

В баре встречаем сидящую за столиком Мирей. Она едва отвечает на наше приветствие. Вид у нее не самый лучший, лицо усталое, а темные круги под глазами говорят о бессонной ночи. Седрик пробует поднять ее, целуя в лоб и шепча нежные слова. Спрашиваю друга, могу ли я быть чем-нибудь полезен, и в чем заключается проблема Мирей. У меня в комнате есть лекарства, возможно, они помогут. Седрик отвечает, что лекарств для излечения его жены не существует. Она верит, что ее сглазили. Кто-то, позавидовав счастью Мирей, применил ритуал вуду, чтобы уничтожить ее. Услышав такое, я очень удивляюсь и не в состоянии поверить своим ушам. Слова Седрика вызывают у меня чувство растерянности и сильного недоумения. Мирей поднимает на меня взгляд: в нем тоска и одиночество. Темное зло оказывает на нее свое действие: на ум, здравый смысл и на внешность. Говорю своему другу, что дурной глаз – это всего лишь суеверие, в которое такой умный человек, как он, никак не может верить. У его жены – депрессия. Она нуждается не в магах и знахарях, а в лекарствах и хорошем докторе. Мирей смотрит на меня и улыбается, но улыбка ее – лишь проявление вежливости. Ее верования прочно укоренились в ее разуме. И я не могу и не хочу убеждать ее в обратном несколькими словами.

Второго мая совершаю очередной переезд и устраиваюсь в каюте на борту Magouindi Mahothes. Все бюрократические проблемы с моим пребыванием на борту разрешены: хотя я простой пассажир, но официально буду числиться членом экипажа, напротив моей фамилии в списке команды будет указано: технический помощник.

На этом судне я проведу почти два месяца, воплотив в жизнь свои подростковые мечты.

Magouindi Mahothes находится в собственности государства Габон, все члены экипажа – от капитана до последнего рабочего – государственные служащие. Судну едва десять лет, но оно в плохом состоянии из-за недостатка регулярного текущего ремонта. Ржавчина год за годом разрушает бортовой такелаж. В камбузе и каютах повсюду тараканы. В качестве компенсации все члены команды очень любезны по отношению ко мне и станут относиться еще лучше, когда я примусь готовить для них, дав возможность попробовать некоторые блюда итальянской кухни, в особенности пиццу.

В следующие дни экипаж занимается погрузкой товаров. Мне нравится наблюдать, как их поднимают на борт и размещают в трюме, он окажется заполненным под завязку. В конце операции, с грузом из Котону и Ломе, каждый полезный уголок судна будет занят ящиками и мешками с самыми разнообразными товарами, к ним добавятся многочисленные подержанные легковые автомобили, один грузовик и штук двадцать животных: козы, свиньи.

За день до отбытия из Ломе на борт поднимутся еще около пятидесяти пассажиров.

Восьмого мая судно отдает швартовы, покидает порт Котону и идет в Ломе. Двигаясь из Аккры, я не остановился в столице Того, поскольку надеялся добраться до Котону за день. Сейчас, по иронии судьбы, корабль, против моей воли, доставит меня в Ломе, где мы простоим целый двадцать один день!

Я уже установил добрые отношения со всеми членами экипажа.