Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

Вид этой одежды, подобранной непонятно где, ситуация, в которую попал незнакомый попутчик, возбуждают во мне чувство тоски, смешанной с жалостью. Даже и пограничники, вообще-то привыкшие сталкиваться с разными сложными ситуациями, ожесточающими самое нежное сердце, кажутся тронутыми до глубины души. Они смотрят на меня и говорят, что хотели бы помочь нелегальному мигранту, но у них нет выбора: должны его задержать. Даже если бы сейчас его отпустили, позволив пройти, на следующем посту, впереди, его неминуемо задержат. И, весьма возможно, тогда и у нас могли бы возникнуть проблемы в связи с тем, что способствовали нелегальной миграции.

Оставляем на милость судьбы нашего неудачливого товарища по путешествию и уезжаем, двигаясь все время на восток. После Окайо поворачиваем на север и на умеренной скорости, среди толчков и подпрыгиваний, подвергающих жестокому испытанию амортизаторы пикапа и мою спину, добираемся до селения Эво. Десять утра, и на улицах полно народу. Пока мои попутчики в полицейском участке для очередной проверки документов, в том числе и моих, я прогуливаюсь по городу в поисках места, где можно поесть, а главное – где купить какую-нибудь мазь для облегчения сводящего с ума зуда. Не раздумывая, покупаю те препараты, что мне посоветовали: впрочем, в моем состоянии я бы принял на веру любое лечение, даже то, что предложил бы какой-нибудь колдун.

Через час мы все еще в дороге, жара начинает чувствоваться сильней, а почва становится песчаной. Водители показывают себя с лучшей стороны, они умело преодолевают самые коварные участки и ни разу не застревают в песке. Не доезжая до селения Нгоко, мы вынуждены остановиться – дорога, с двух сторон которой высятся стены песчаника, перегорожена внедорожником, наверное, какая-то неисправность. Мы приближаемся, чтобы выяснить, в чем дело, и, может быть, предложить помощь. Руководит группой белый англичанин. Он крайне разозлен и бранит кого-то, а тот в ответ лишь бормочет, заикаясь. У них кончился бензин. Точнее, бензин есть, но в дополнительном баке. Только вот механик – это он оправдывается – забыл соединить дополнительный бак с основным, и сейчас, чтобы получить доступ к бензину, им пришлось бы разобрать половину автомобиля, но у них нет всех необходимых инструментов. Можно также использовать шланг, чтобы отсосать горючее, но нет и шланга.

Пользуюсь паузой, чтобы немного помыться, расходуя воду из своей канистры, а мои спутники окунаются в маленькое озерцо поблизости от дороги. Я замечаю, что принятые лекарства существенно уменьшили зуд, это обстоятельство рождает надежду на скорое выздоровление. Перед тем как тронуться дальше, помогаем незадачливым путешественникам сдвинуть их автомобиль и освободить проезд по дороге. Уезжаем, полагая, что рано или поздно они найдут решение проблемы.

Мы еще и с места не двинулись, как снова заорала адская музыка. Примерно на десять минут звучит нечто, что особенно действует мне на нервы. Я уже слышал эту песню много раз в Того, там она в большой моде. Песня начинается с жалобы мальчика, которая постепенно переходит в пронзительный плач, доходящий к середине песни до преувеличенного пароксизма. В последней части ребенок успокаивается и снова смеется, бесконечно пукая, а какой-то взрослый, брат или отец (это останется для меня загадкой) кричит ему многократно: «Воняет! Воняет! Воняет!»

В пять часов приезжаем в окрестности Овандо. Малийцы объявляют мне, что путешествие закончилось и надо выгрузить Веспу. Но я даже и в отдалении не вижу асфальта. Говорю, что не заплачу ни франка, если пикап не довезет меня до асфальтовой дороги. Они настаивают на своем, но потом, не выдержав моего упорства, сдаются и едут дальше. Вскоре убеждаюсь, что я поступил правильно, настояв на выполнении договоренности, потому что от того места, где они собирались оставить меня, до асфальтированной дороги предстояло проехать еще десять километров по песчаной. Если учесть то время, что мне потребовалось бы для установки багажника и зеркал заднего обзора и погрузки всего багажа, я бы отправился в путь в кромешной темноте, и десять километров стали бы равнозначны сотне, пройденной по сложной дороге. На границе асфальтированной дороги привожу в порядок Веспу и отправляюсь искать место для ночевки.

За столиком маленького бара сидит пожилой мужчина. Паркуюсь и подхожу к нему. Мы знакомимся. Он учитель начальных классов, уже на пенсии. Прошу его посоветовать мне какой-нибудь отель.

Он отвечает, что отелей в селении нет, но предлагает решение проблемы ночлега. Провожает меня в офис, где представляет начальнику муниципальной полиции, а тот, не раздумывая, предлагает свой кабинет, чтобы я мог там переночевать. Кое-как ставлю палатку среди протоколов, штрафов и груд папок и, утолив голод лишь парой бананов, растягиваюсь на надувном матрасе. Кости ноют от тряски в пикапе, а в голове до сих пор гудит из-за двадцатичетырехчасовой непрерывной музыкальной пытки, коей меня подвергли без всякой моей вины. Через несколько минут погружаюсь в тяжелый сон до самого утра.