Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

В день выписки из больницы Аделар приедет за мной на машине и довезет до миссии. Он даже съездил в порт, к господину Эмилю, забрал билет, заплатил 51 доллар в качестве задатка только за погрузку Веспы; потом перед отъездом я расплачусь с ним. Собираю все свои вещи в миссии и гружу их на мерседес Аделара, он отвезет меня в отель своего друга. Прощаюсь с отцом Иго и отцом Мэтью, благодарю их за гостеприимство и терпение по отношению ко мне.

Через полчаса мы уже в отеле. Аделар обсуждает с хозяином, бывшим послом, условия моего пребывания. В результате приходят к согласию, что я смогу жить в отеле до дня отплытия Виктории из Киншасы. Я жму им руки, благодарю в отдельности экс посла, который, однако, не выглядит очень довольным моим присутствием в его отеле. Мои предположения подтвердятся несколькими днями позже, поскольку он поведет себя очень невежливо, давая понять, а потом и открыто заявляя, что я – нежелательный гость в его заведении. В первый раз я просто пропущу его слова мимо ушей, а затем начну парировать каждое слово, уверенный в покровительстве и защите Аделара, которому буду звонить всякий раз, когда хозяин попытается нападать на меня.

В отеле часто останавливаются европейцы, многие из которых работают в MONUC[4]

. Хотелось бы переброситься с ними словом, но они все высокомерны и держатся на расстоянии. Когда случается встретиться с ними, то притворяются, что не видят меня, и проходят мимо. Не очень-то и обижаюсь и стараюсь справиться с вынужденным бездельем, проводя целые дни вне отеля. Со временем я нашел для себя в городе два постоянных пункта.

Каждый день после завтрака иду прямиком в порт, где пришвартована Виктория. Каждый раз слышу один и тот же припев: погрузочные работы почти завершены, и Виктория готовится к отплытию. Потом, разочарованный и упавший духом, отправляюсь к Gare Centrale, автобусной станции на Бульваре 30 июня, где находится рынок изделий кустарных промыслов. Я познакомился со многими искуснейшими художниками – резчиками по дереву. Особенно нравится задерживаться около М. Petit, он специалист по обработке малахита. Есть еще симпатичный старичок Savant Noir, он, кроме продажи холстов, не имеющих никакой художественной ценности, содержит в занимаемом им месте маленький зоопарк с мышатами, ящерицами, черепахами и птицами, которые к нему очень привязаны, а он их кормит.

Savant Noir вызывает у меня чувство умиления. Он едва в состоянии заработать на хлеб самому себе, но заботится о животных, с которыми, словно черный Франциск Ассизский, ведет нежные и ласковые разговоры. Если бы я не путешествовал на Веспе и имел бы чуть больше денег, купил бы у него все его холсты, чтобы помочь. Но сделать этого я не могу и – поскольку он моих габаритов – просто дарю ему пару брюк и две рубашки, купленные в Ломе и ни разу не надеванные.

24 июня я, как обычно, в порту. Господин Эмиль просит дать ему 41$, чтобы рассчитаться за билет, говорит, что судно скоро выйдет в рейс. Погрузка почти завершена, ждут лишь товар, который должны доставить из Матади. Я не очень вдохновляюсь, поскольку в глубине души уже знаю, что до отплытия пока что очень далеко. Покидаю порт еще в большем унынии, чем когда туда приехал.

В этом лихорадочном и изнуряющем ожидании самое удручающее для меня – злобные взгляды экс посла, владельца отеля. Я всеми способами старался задабривать его, неоднократно пытался вызвать на разговор, приглашал приехать ко мне в гости в Италию – все бесполезно. 25 утром сталкиваюсь с ним, когда собираюсь выйти на свою обычную прогулку. Здороваюсь, но вместо ответа на мое приветствие он грубым тоном заявляет, что я должен освободить комнату этим же утром. Я уже сыт его грубостью по горло и полагаю, что настал подходящий момент высказать мнение о создавшейся ситуации. Прошу объяснить причины его поведения по отношению ко мне, говорю, что не знаю, какие отношения у него с Аделаром, но уверен в одном: в его отеле я – гость, оплачивающий свое пребывание, как и все другие, и покину его, когда Виктория уйдет в плавание из Киншасы или когда мне это скажет Аделар.

Звоню другу, рассказываю о случившемся, и он сразу же бросается в отель. При виде его экс посол кардинально меняет линию поведения и позволяет мне остаться еще на одну неделю, последнюю. Меня это устраивает, так как думаю или, лучше сказать, надеюсь, что судно выйдет из порта прежде, чем истечет срок ультиматума.

Довольный достигнутым консенсусом, выхожу из отеля и направляюсь в центр города. Я составил длинный список того, что нужно купить на самом большом столичном рынке и что мне понадобится во время плавания по Конго. Поль вызвался сопровождать меня, и это очень приятно. Он знает цены на товары и умеет ловко торговаться, а это поможет сэкономить много денег.