Одиссея капитана Блада

The only possible assumption ran the truth very closely. A resolute party of islanders must have got aboard during the night, and seized the ship.	Единственное их предположение приближалось к истине: несомненно, какая-то кучка смелых островитян проникла нынешней ночью на корабль и овладела им.
It remained to ascertain the precise identity of these mysterious saviours, and do them fitting honour.	Оставалось лишь выяснить личность этих таинственных спасителей и воздать им должные почести.
Upon this errand - Governor Steed's condition not permitting him to go in person - went Colonel Bishop as the Governor's deputy, attended by two officers.	Именно с таким поручением и отправился на корабль полковник Бишоп как полномочный представитель губернатора (сам губернатор Стид не смог этого сделать по состоянию здоровья) в сопровождении двух офицеров.
As he stepped from the ladder into the vessel's waist, the Colonel beheld there, beside the main hatch, the four treasure-chests, the contents of one of which had been contributed almost entirely by himself.	Поднявшись по веревочной лестнице на борт корабля, полковник узрел рядом с главным люком четыре денежных ящика.
It was a gladsome spectacle, and his eyes sparkled in beholding it.	Это было чудесное зрелище, и глаза полковника радостно заблестели, тем более что содержимое одного из ящиков почти полностью было доставлено им лично.
Ranged on either side, athwart the deck, stood a score of men in two well-ordered files, with breasts and backs of steel, polished Spanish morions on their heads, overshadowing their faces, and muskets ordered at their sides.	По обеим сторонам ящиков поперек палубы двумя стройными шеренгами стояли человек двадцать солдат с мушкетами, в кирасах и в испанских шлемах.
Colonel Bishop could not be expected to recognize at a glance in these upright, furbished, soldierly figures the ragged, unkempt scarecrows that but yesterday had been toiling in his plantations.	Нельзя было требовать от полковника Бишопа, чтобы он с первого же взгляда признал в этих подтянутых, дисциплинированных солдатах тех грязных оборванцев, которые только еще вчера трудились на его плантациях.
Still less could he be expected to recognize at once the courtly gentleman who advanced to greet him - a lean, graceful gentleman, dressed in the Spanish fashion, all in black with silver lace, a gold-hilted sword dangling beside him from a gold embroidered baldrick, a broad castor with a sweeping plume set above carefully curled ringlets of deepest black.	Еще меньше можно было ожидать, чтобы он сразу же опознал человека, подошедшего к нему с приветствием. Это был сухощавый джентльмен с изысканными манерами, одетый по испанской моде во все черное с серебряными позументами. На расшитой золотом перевязи висела шпага с позолоченной рукояткой, а из-под широкополой шляпы с большим плюмажем[31] видны были тщательно завитые локоны черного парика.
"Be welcome aboard the Cinco Llagas, Colonel, darling," a voice vaguely familiar addressed the planter.	- Приветствую вас на борту "Синко Льягас", дорогой полковник! - прозвучал чей-то смутно знакомый голос.
"We've made the best of the Spaniards' wardrobe in honour of this visit, though it was scarcely yourself we had dared hope to expect.	- В честь вашего прибытия нам по возможности пришлось использовать гардероб испанцев, хотя, честно говоря, мы даже не осмеливались ожидать вас лично.
You find yourself among friends - old friends of yours, all."	Вы находитесь среди друзей, среди ваших старых друзей!